Хотя она даже не прошла, а стремительно пролетела – мы даже оглянуться не успели. Молодость, которую мы ждали всю жизнь, безрассудно поторапливая годы унылой и тяжелой, как нам тогда казалось, взрослой жизни; молодость, которая представлялась нам временем отложенных удовольствий и каковой она по факту и оказалась, пролетела, как короткие веселые каникулы в компании закадычных друзей. А лучшие годы молодости – студенчество, и вовсе промчались вихрем отвязных вечеринок, раз в полгода прерываемых бессонными экзаменационными сессиями.
В самом конце первого курса, мне пришлось переехать из общежития домой к родителям. Я вернул свой старый статус на страничке «Вконтакте» – «Каждый человек сам пишет сценарий своей судьбы, хоть иногда и приходится терпеть соавторов». Свобода и вседозволенность молодости начали медленно, но неумолимо поглощаться родительским надзором.
«Жизнь не справедлива!» – в этом я еще раз отчетливо убедился сразу после своего восемнадцатилетия. 18 лет – это возраст когда у тебя в голове вдруг возникает куча планов о том, как бы ты мог изменить свою жизнь, если бы тебе дали такую возможность. Но вся беда нашей жизни заключалась в том, что такой возможности у тебя уже не было и никогда больше не будет. Теперь все перемены твоей жизни должны быть одобрены и разрешены людьми весьма консервативными – твоими родителями, ведь сам ты по закону уже не дееспособен.
Более того сразу после 18-летия, независимо от того как складывалась твоя судьба ранее, ты приходишь в одну точку со всеми остальными сверстниками – все дороги вели в среднюю школу. Мы четверо не стали исключением и, забрав документы из КАМПИ, понесли их сдавать в школу. Но каждый в свою! Мы – верные друзья, прошедшие вместе 30 лет жизни, теперь должны были учиться в разных школах, расположенных в разных частях города. Очередной нелепый поворот судьбы!
Так наш квартет распался раз и навсегда.
Я начал учиться в средней школе №6 поселка ЗЯБ, в классе нас было 28 человек: 13 мальчиков и 15 девочек. По персоналиям это было что-то с чем-то. Если учеба в институте подразумевала хоть какую-то общность студентов в пределах целого курса: примерно равный, не ниже определенной планки, уровень интеллекта; примерно одинаковые увлечения; схожее чувство юмора и так далее, то с одноклассниками был полный расколбас. Это казалось вообще были люди с разных планет – бывшие экономисты, грузчики, водители, директор продуктового магазинчика, каменщик, детский тренер по волейболу, продавщица на рынке, охранник на заводе, нянечка в детском саду, крановщик, повар в столовой, менеджер по страхованию, бухгалтер, водитель такси, юрист, домохозяйка, еще один бухгалтер. «Господи, что у меня может быть общего со всеми этими людьми? За что мне десять лет в одном классе с этой сборной солянкой?» – думал я, глядя на своих одноклассников на вступительном балу.
Вступительный вечер в школе – это печальный и одновременно волнительный момент прощания со взрослой жизнью. Девочки-одноклассницы плакали навзрыд, некоторые из них настолько серьезно попрощались со взрослой жизнью, что незадолго до этого уже стали девственницами. Другие, вместе с пацанами из класса, пытались в раздевалке школьного спортзала тайком от родителей залить печаль шампанским и абрикосовым ликером.
Некоторые одноклассники крепко дружили уже много лет и потому общались по-свойски непринужденно. Мне же ни разу не посещавшему встречи выпускников 11 «Б» класса, понадобилось определенное время, чтобы найти общий язык с одноклассниками и обзавестись формальными друзьями. Оказалось, что устанавливать новые отношения без алкоголя это довольно сложное занятие, все-таки во взрослой и особенно студенческой жизни все было намного проще.
Кстати насчет алкоголя – после выпускного мы с одноклассниками еще пару-тройку раз, уже в нарушение закона, пили алкоголь, а потом всё – алкоголь стал не вкусным! Я помню тот последний раз на школьной дискотеке. Я сильно напился, и так же сильно проблевался, но умудрился попасть домой и забраться под одеяло ещё до возвращения родителей. На следующий день я страдал от жуткого похмелья, больше похожего на пищевое отравление. Именно этим я и объяснил родителям свое странное состояние, когда даже после выпитого стакана воды, я сразу бежал в туалет и меня рвало так, что было слышно на всю квартиру. И родители купились на это – они еще слишком мало повидали в своей жизни, поэтому верили в такие детские отмазки. А может быть только сделали вид, что поверили, очень надеясь, что всё это в последний раз. И действительно после того случая я почти бросил пить. И даже когда отвертеться от выпивки не удавалось, то я, пригубив бокал, делал вид, что выпиваю, а потом притворялся что опьянел, хотя сам был абсолютно трезв.
А вскоре у меня случился и последний секс. Ее звали Ольга или «Княжна Ольга», как я звал ее в шутливых комплиментах, слегка полноватая брюнетка с горделивым лицом из параллельного класса. После уроков мы пошли к ней, делать домашку по физике. Она уверяла, что ее родители придут не раньше семи вечера, но я все равно опасался, что они могут появиться неожиданно. Особенно ее отец, который работал в пожарной охране и стало быть умел профессионально тушить любые вспышки, в том числе вспышки юношеской страсти. В итоге, я жутко разнервничался и поэтому не смог показать даже десятой доли того на что был способен, точнее не успел, потому что кончил через две минуты после того, как начал. Так незадолго до семнадцатилетия я стал девственником.
В старших классах больше всего у нас ценились свобода и независимость, а родительская забота и опека считались для нас – совсем недавно еще взрослых и независимых личностей – чем-то чересчур детским и даже постыдным. Поэтому перед одноклассниками мы вели себя с родителями нарочито грубо: раздраженно отвечали на их расспросы по телефону, демонстративно разгуливали без шапки в холодную погоду и вообще отмахивались от любых заботливых советов. Иначе говоря, любыми способами пытались показать окружающим, что ещё обладаем свободой и независимостью.
Юность в нашей жизни – это короткий период, который дается тебе, чтобы осознать, что ты окончательно теряешь свою самостоятельность, свою независимость, свою дееспособность. Юность – это время когда ты понимаешь, что никакое «потом», на которое ты так привык полагаться во взрослой жизни, уже не наступит, а все твои мечты и планы уже навсегда получили приставку «не сбывшиеся» и «не реализовавшиеся». Юность – короткий мостик между молодостью и подростковым возрастом с которого многим хотелось сброситься вниз головой. Тогда мы еще не знали, что нас ждет в подростковом периоде, который надвигался на нас с бешенной скоростью.
Подростковый возраст – это осень жизни, самая дождливая и слякотная её пора, когда хочется наглухо застегнуться от неприятного, раздражающего, навязчивого внешнего мира, от ощущения неизбежного конца свободы и независимости. В подростковом возрасте – человек полностью теряет независимость, самостоятельность и переходит в категорию недееспособных граждан, поэтому подростковый период называют переходным. Ты как будто в тамбуре жизни, между двумя вагонами – взрослая жизнь и детство. Через толстые дверные стекла ты с одной стороны слышишь отголоски взрослой жизни, а с другой зовущие крики детства. И ты не знаешь чего тебе больше хочется: подольше оставаться во взрослом мире или поскорее перейти в детский мир. Взрослые называют этот период переходным, а для нас это было время раздражающей неопределенности. Не удивительно, что все мы стали колючими подростками, а некоторые из нас действительно трудными.
