Онлайн книга «Злая зима»
Сесилия загрохотала, как тысячи отбойных молотков. Пули дробили гладкие черные стены, в воздухе свистели каменные крошки. Волна вампиров отхлынула. – Беги наверх, медведь! – выкрикнул Феликс. – Ищи сердце Бальтазара! Брун с ужасом глянул вниз, откуда неслись все новые и новые вампиры. – Давай же! – проорал дед, пытаясь перекричать Сесилию. – Тогда у нас появится шанс! Брун оставил ленты патронов у ног деда, схватил протянутые ему пистолет и кол и помчался вверх по лестнице. Узкие темные проходы расходились в стороны при каждом витке лестницы, Брун заглянул в один, во второй, на очередном повороте остановился и принюхался, раздувая ноздри. Запах был ему знаком. Немного горький, как полынь, с ноткой тлена. Джонни. Брун свернул и побежал в коридор. * * * – Ты слышала? – спросил Микаэль, когда прозвучал первый выстрел. Эльза сбилась, повернулась к нему. – Может, это с улицы донеслось, через дырки в крыше, – предположила она, прислушиваясь. – И Джонни нет, – задумчиво произнес альфа. – Странно. Я ведь звал его. – Наверное, у него другие дела, – пожала плечами Эльза. Микаэль снисходительно улыбнулся. – Сыграй-ка еще раз финал, милая, – сказал он. – Он тебе совершенно не удается. Постарайся почувствовать себя счастливой. – Ты издеваешься? – не выдержала Эльза. – Ты разрушил всю мою жизнь, отнял семью, будущее, любимого человека, а сейчас хочешь, чтобы я была счастлива?! – Вспомни что-нибудь приятное, Элли, – предложил Микаэль. – Напоследок. Когда ты обратишься, воспоминания останутся лишь картинками, чередой событий. Сейчас твой последний шанс пережить то хорошее, что у тебя было. – Я тебя ненавижу, – вздохнула Эльза. – Ничего, это тоже пройдет, – равнодушно ответил альфа. – Играй. Рокот пулемета докатился до них раскатом грома, Эльза вскочила со стула, но Микаэль жестом приказал ей сесть. – Репетируй, Элли. Он вышел из зала и вздрогнул от шума, сотрясающего башню. – Что происходит? – спросил он. Пулемет вдруг запнулся, прозвучала короткая очередь, еще одна, одиночный выстрел… Спустившись по лестнице, Микаэль посмотрел на сгрудившихся кучей вампиров, толкающихся, жадно тянущих руки куда-то вглубь. – Назад, – сказал альфа. Голубые глаза посветлели до белизны. Вампиры повернулись к нему как по команде, рыжая девушка с перепачканным кровью лицом зашипела, и он укоризненно покачал головой. – Все назад! Волна мысленного приказа хлестнула вампиров, ошпарила кипятком, и они отпрянули, бросились по ступеням вниз. Присев у истерзанного, окровавленного тела, Микаэль всмотрелся в черты лица, глянул на пулемет. Старческая рука, с коричневыми пятнами на прозрачной коже, дрогнула, потянулась к груди. Альфа с интересом наблюдал, как дед вытаскивает из внутреннего кармана изодранной жилетки колышек, роняет его, шарит ослабевшей рукой по полу. Микаэль обхватил его голову и резко повернул. Раздался влажный хруст, голова деда со стуком опрокинулась на пол. – Джонни! – позвал Микаэль, выпрямившись. Он брезгливо оттер руки о штаны и пошел наверх. * * * Клиф отпустил уши, которые он зажимал руками, прислушался. Пулемет стих, и это было еще хуже. Он вышел из машины, постоял у черной гладкой двери. Поколебавшись, зло пнул ее ногой и стал раздеваться. Сложив одежду на заднем сиденье машины, Клиф опустился на четвереньки, его челюсти выпятились, спина выгнулась. Рыжеватая шерсть выросла вдоль позвоночника, расходясь лучами по ребрам, в талый снег впились желтые когти. Обхватив ручку зубами, Клиф открыл дверь, и пятнистая спина скользнула в узкую щель. * * * Кшистоф стремительно вошел в кабинет, и стажер, вольготно положивший ноги на стол, едва не свалился с кресла. – Оборот! – отрапортовал он, вскочив. – Снова медведь? – спросил Кшистоф. – Нет. Медведь больше не оборачивался. Теперь гиена. – Знаю я эту гиену, – пробурчал рысь. – Я решил не торопиться, как вы и говорили, – угодливо добавил лис. – Тем более у гиены это первый несанкционированный оборот. Привод только один, пять лет назад, за непристойное поведение в общественном месте. – Где они? – спросил Кшистоф, склонившись к монитору. – В вампирской башне. – Где?! – завопил он. – Что ж ты молчал?! Чего ждал?! Он стукнул кулаком по красной кнопке на стене, и от сирены, разнесшейся по отделению, задрожали окна. – Действуем немедленно! – крикнул Кшистоф, выскакивая из кабинета. – Группа быстрого реагирования! Цель – вампирская башня! Ты уволен, – добавил он, обернувшись к растерянному стажеру. – Не твое это, не твое. * * * Джонни положил в гроб череп, но тот откатился, повернувшись клыками в сторону. Вынув из кармана пиджака платок, он подсунул его под черную скулу, набросил на ноги мохнатую шкуру, которую принес из зала альфы. – Где остальные? – спросил он у Лесси. – Пошли за второй партией крови и не вернулись, – ответила блондинка. Джонни нахмурился, повернулся к шторке из пластиковых бус – единственному яркому пятну в квадратном помещении без окон, черные стены которого поглощали даже слабый свет ламп, похожих на выпуклые белесые глаза. Стоило Джонни лишь пошевелиться, как длинная тень взобралась по стене до самого потолка. – Может, стоит отложить оживление Бальтазара? – с сомнением произнесла вампирша. – Нет, – отрезал он. – Люди могут любить. В этом их сила и в этом же – слабость. Сейчас Эльза – новый каприз альфы – ничего ему не расскажет, боясь за жизнь любимого, которую я пригрозил отнять. Но после оборота ей будет плевать на него. Она выложит Микаэлю все как на духу, стоит ему лишь случайно коснуться этой темы. – Но я ведь ничего ему не рассказала, – возразила блондинка. – Потому что он с тобой вообще не разговаривает, – усмехнулся Джонни. – Ты ему не нравишься. Внизу прогремел выстрел. Джонни замер, прислушиваясь. Когда тишину прорезала пулеметная очередь, он стиснул зубы. – Как не вовремя, – покачал он головой. Сняв серебряное кольцо с алой вставкой яшмы, он надел его на палец Бальтазара. – Однажды я уже надевал кольцо другому человеку, – признался он. – Ты был женат? – Да. Всего лишь день. Я выпил ее досуха во время брачной ночи. Наверное, я любил ее, – задумчиво сказал Джонни, размещая в грудной клетке Бальтазара черную шишку и кладя наверх несколько ребер. – Потому что пустота, которая осталась вместо моей души, необъятна… И такой вкусной крови я больше не пробовал. |