— Хайлель… — задумчиво повторила Коэн. Может, просто похожее сочетание букв, которое ничего не означает? Кто бы стал называть своего сына именем нечистого? Или это такое прозвище?
— Можно сокращать до «Хайл» или «Лель», — он уже стоял рядом, и Ракель готова была поклясться, что при произнесении второго варианта имени серые глаза смеялись. Генетическая черта, передающаяся из поколения в поколение, — шутить, сохраняя невозмутимое выражение.
Лель — божество любви и брака в славянском эпосе. Этакий амурчик. Ракель это знала, и Хайлель, очевидно, тоже. Имя, которое никак не вязалось с этим холодным воином.
— Спасибо, что спас меня, Хайлель.
— У тебя будет возможность отблагодарить меня, девочка, — мужские пальцы, которые так легко сворачивали шеи разбойникам, скользнули за полы куртки, неожиданно нежно накрывая грудь Ракель. Уверенно. Будто имели на это полное право. Он не спросил ее имени, продолжая обращаться обезличено. Будто ему все равно, кто она такая и что из себя представляет. Карл называл ее так же. Девочка. Только это звучало совершенно по иному. Не так. И пусть голос и губы, произносящие это слово, так похожи, для Ракель разница была очевидна.
Коэн догадывалась, какая плата может потребоваться, но оказалась не готова к такому стремительному развитию событий. Ей нужно время. Все обдумать, прикинуть варианты, смириться в конце-концов. Ракель непроизвольно отшатнулась. Хайлель остался на месте и невозмутим. Если бы Коэн не провела столько времени вместе с Карлом Зиге, отличающемся аналогичным ледяным спокойствием, она бы и не заметила, что ее невербальный отказ очень ему не понравился.
— Никуда не выходи за пределы двора, я вернусь, — произнес Хайлель и вышел, оставляя Ракель одну в заброшенной избушке. Впрочем, условия проживания для Коэн, привыкшей к большим городам двадцать первого века, не слишком отличались от тех, в которых она жила последние две недели у пана Горака.
* * *
Секундус занялся делами. Избранная, конечно, лакомство и значительный кус силы, но совершенно не повод уделять ей слишком много внимания. Особенно, если она не ценит. демону нужно было решить, надолго ли он собирается поселиться в Европе, и объявить эти земли своей территорией.
Посетив несколько мест, Секундус выбрал себе подходящую резиденцию. Замок Локет, расположенный на неприступной скале близ города Карловы Вары. Очень удачно совпало, что прежний бургграф не так давно погиб, а ново-назначенный еще не успел вступить в должность. Секундус сделал так, что будущий бургграф до своих владений не доехал. Скопировав внешность, Второй демон занял его место.
* * *
Ракель наскребла золы из прогоревшей печки, с отвращением взяв порошок в рот, начала тереть пальцем зубы. Это был единственный доступный сейчас способ их почистить. Коэн уже неделю жила одна в лесном домике. Запасы еды нашлись в подвале, воду она брала из узкого колодца во дворе. Починить разорванное платье ей так и не удалось, но нашлась длинная рубаха из неотбеленной холстины. Каждый день находились какие-то дела, чтобы занять руки. А вот разуму Ракель, привыкшему к постоянному информационному потоку, было намного сложнее. В домике не было никаких книг, да и вряд ли Коэн смогла бы читать на старочешском. Все что оставалось делать — это размышлять, пытаться сопоставить факты и строить планы. Как ей жить дальше? Стоит ли полагаться на этого Хайлеля, который оставил ее здесь, и от которого уже какой день ни слуху ни духу. Хорошо, что сейчас тепло — конец весны, а значит, беспокоиться об обогреве жилища нет необходимости. Дров еще много, но надолго их не хватит. Может быть, хватит ждать и прятаться, и попробовать опять выйти к людям? Добраться до Кутна-Горы. Решится ли она вновь войти в крипту? Может быть, зеленого огня уже не будет, и получится вернуться домой. Коэн не верила в это. Она старалась не слишком мечтать, иначе окружающая действительность становилась совершенно невыносимой, и слезы помимо воли текли из глаз.
Закончив с мытьем посуды после завтрака, Ракель увидела свое отражение в водяной глади полного ведра и отшатнулась. Из отражения на нее смотрела незнакомка: искусанные обветренные губы, неопрятные пряди волос выбились из кое-как заплетенной косы. Серая рубаха бесформенным мешком висела на плечах. Обломанные ногти с черной окантовкой. Коэн неверяще коснулась лица, волос, губ. Это не она! Она всегда ухаживала за собой и выглядела безупречно. Ракель потрогала ключицы в вырезе рубахи. Слишком тонкие и выступающие. Не ее. По бокам прощупывались ребра. Когда она успела так исхудать? Да, местные блюда ей не очень нравилась. Ее не раз тошнило от непривычной еды. И поэтому она старалась довольствоваться самым простым — кашей.
Именно этот, самый неподходящий момент, выбрал Хайлель, чтобы появиться на пороге. А ведь все обдумав, Коэн собиралась его соблазнить, надеясь обменять секс на помощь и понять его мотивы. Но, как это делать в таком виде? Когда она самой себе противна.
— Хайлель… — пролепетала Ракель, отступая от шагнувшего к ней мужчины. Хотелось закрыться руками, чтобы на нее никто не смотрел, не видел, в какое чучело она превратилась.
* * *
— Все-таки боишься меня? — льдом в голосе Секундуса можно было порезаться. Не обращая внимание на женские руки, упирающиеся ему в плечи, старающиеся оттолкнуть, он приблизился вплотную, вздохнул воздух с шеи. Инициация ожидалась в ближайшие дни. Скоро ее запах будет разноситься на много метров вокруг. Оставлять такой лакомый кусочек силы без постоянного присмотра больше нельзя. Всю неделю демон незаметно для самой девушки приглядывал за ней. Появлялся, убеждался, что все с ней в порядке, и опять исчезал. В замке Локет он уже обосновался, пришла пора забрать туда Избранную. Жить в маленькой избушке не в стиле демона.
27. Бельгия. Брюгге. Настоящее время
Череп заклинателя поместили на одну из полок Незримой библиотеке, рядом с «Некрономиконом» и другими книгами по ритуальной некромантии. Подобное к подобному.
Искать тело заклинателя вызвался Портус, Эква предложила свою помощь. Ратиус сказала, что у нее есть теория о происхождении аномалии, но ей необходимо провести пару экспериментов. Остальные договорились наблюдать за криптой в Кутна Горе по расписанию.
— Может, создадим общий чат? — предложил Лепус использовать новые способы коммуникаций. Смартфоны почти у всех демонов были, вот только номерами они друг с другом не обменивались за редким исключением. — Это удобно, не надо на меня так хмуро смотреть. Я же не предлагаю подписаться на аккаунты друг друга в «Инстаграме».
— У тебя есть аккаунт в «Инстаграме»? — заинтересовалась Эква, которая играла в человеческую жизнь в образе медиа-персоны и поэтому была в курсе всех новинок.
— Конечно, у Ангуса тоже. Только у него, кроме одной фотографии бокала с виски, ничего нет. Что характеризует его как многогранную личность, склонную к рефлексии в виде поиска истины на дне стакана, — проговорил Лепус, с удовольствием отмечая краем глаза, как мгновенно вспыхивает радужка его наставника, сменяя цвет с темного-карего на огненно-желтый и обратно. Подначивать Ангуса в последние месяцы стало для демона-кролика насущной необходимостью. Чтобы не сорваться. В свою очередь, Ангус изображал из себя старого мудрого Змея, которому все слова подопечного — забавный лепет младенца и придурь юности, огрехи воспитания, которые он обязательно спокойно и обстоятельно исправит.
