— Ты не собираешься отрицать?! — Эква удивилась. Она ожидала отрательств, попытки выгородить себя в лучшем свете. Демоница подняла глаза и столкнулась с неожиданно близко оказавшимися зеленым взглядом. Смогла только выдохнуть: — Зачем пришел? Что тебе еще нужно, Первый ангел-разрушитель?
— Не можешь этого просчитать? — Кощей улыбнулся.
— Как ты забрал власть над Тринадцатой силой?
— Энергия Хаоса выбирается себе представителей среди аномалий. Сияющему, кем я стал, не было места в мире Равновесия. Как только я увидел Избранную и призрачного дракона, понял, что мне нужно держаться рядом. Я ничего не делал. Сила сама меня позвала. — Первый ангел-разрушитель Хаоса развел руками, сам недоумевая как так получилось.
— Зачем пришел? — повторила Эква вопрос.
— Такая умная демоница. Все просчитала. А этого не знаешь? Куда мне еще приходить? Я же здесь живу, — очень серьезно растолковал Кощей.
— Что?!
— Ты меня сама пригласила, помнишь?
— Я тебя не приглашала!
— Нет, ты коварно притащила меня к себе в логово. Взяла клятву. Надела ошейник. Воспользовалась. — С деланным возмущением перечислял Кощей, а потом вдруг открыто улыбнулся: — Но я не против. Держи.
Бывший заклинатель костей сделал движение кистью, будто подбрасывал вверх маленький мячик. Появившийся клубок спутанных серебряных нитей закружился в воздухе, разматываясь, превращаясь в упругую спираль, а потом развернувшись тонкой блестящей струной. Один конец нити обвился вокруг шеи Кощея причудливым украшением, а второй настойчиво ткнулся в ладонь Эквы. Демоница не спешила принимать странный дар. Уж слишком от него несло энергией Хаоса.
— Это клятва, принцесса. Я стал сильнее тебя. Пока энергий Хаоса меньше, они более высококонцентрированные. Но с помощью этого ты сможешь меня контролировать.
— Зачем тебе это? — Эква растерялась. Как только она увидела Кощея, поддалась эмоциям, но кровь этого существа о многом ей рассказала. Первый ангел — новая сила. Любой из демонов слабее. И эта сила предлагает ей подчинение?
— Вот же недогадливая женщина! — фыркнул Кощей. Так же, как тогда, в воде посреди бассейна. И поцеловал Экву.
91. Чехия. Прага. Еще через полгода
— И ничего не похож! — маленький светловолосый мальчик склонился над кроваткой, разглядывая спящего в ней младенца. Ме протянул руку и потрогал белесый пушок на голове своего новорожденного брата.
— А по-моему, похож, — облик Химеры поплыл маревом и вот уже спящего ребенка разглядывал трехцветный щенок.
— Интересно было бы увидеть его вторую ипостась, — уже дракончик взлетел над кроваткой, сделал круг и опустился на деревянную спинку.
— Мама говорит, что теперь, когда сила Хаоса пришла в мир, полукровка научится обращаться в своего зверя в подростковом возрасте, — пояснил Ме.
— А ведь он не такой, как мы, — задумчиво произнесла Ра, — Он не сын демона и Избранной, а демона и ангела.
— А мы все равно лучше! Мы триединые!
92. Россия. Подмосковье. Настоящее время
Кощей спустился к бассейну. Старые привычки просто так не проходят, он все так же любил воду, хоть теперь она и не добавляла ему силы. Открывшаяся картина возмутила. Это его место!
На шезлонгах расположились три голых мужика. Не считать же за одежду небрежно наброшенные на бедра полотенца. Они были очень похожи, будто братья, с буйными гривами светлых волос. Сидели и красовались, демонстрируя накаченные торсы и широкие плечи. А еще пили пиво и смеялись. Нет, ржали! Запрокидывая головы и хлопая ладонями по ляжкам.
Эква обнаружилась здесь же, с коктейлем в руках. Она с улыбкой любовалась на этот праздник тестостерона, и Кощей ощутил острый укол ревности. Уж слишком восторженный взгляд был у демоницы.
— Принцесса, кто это и что они здесь делают? — он смог спросить это спокойно, присаживаясь рядом с Эквой. А то, что собственнически приобнял ее, так это потому, что соскучился, а не для демонстрации своего статуса некоторым наглым молодчикам.
— Единороги! Теперь у меня собственные единороги, Котеночек! Я их возродила.
* * *
93. Россия. Москва. Настоящее время
Гоблин по имени Эад Сто Тридцать Девятый, высунув от усердия язык, медленно, одним пальцем набирал текст на клавиатуре ноутбука. Переход на новые технологии давался старому летописцу нелегко, рукам все еще была привычна упругость гусиных перьев и шершавость выделанной кожи. Но гоблин с упорством, присущим его расе, старался познать прелести прогресса.
«И родилось новое создание от ангела и демона, и было оно наречено…»
— Эдуард Михайлович! — в дверь на кафедре постучали, отвлекая гоблина от дел.
— Иду-иду! — отозвался он, но прежде чем закрыть ноутбук дописал.
«Мир изменился безвозвратно».
КОНЕЦ
