Книга Попаданка в академии драконов 4, страница 53. Автор книги Любовь Свадьбина

– Дерзкая?

– Даже не знаю, – Ингар нервно проводит по голове ладонями. – Я с бабушкой в плохих отношениях был, всегда на неё сердился. Может, привык просто на кого-то злиться, а тут ты вся такая…

Зажмурившись, он мотает головой.

– Какая? – Складываю руки на груди и тут же снова их опускаю, чтобы напряжённой позой не ухудшать настрой и без того сложной беседы.

– Да не знаю я! Привлекающая внимание, красивая. Не такая, как все, особенная, что ли. Мне нужно было об учёбе думать, не обращать на тебя внимания, а я обращал и думал постоянно, и это меня злило, и я ничего не мог с этим поделать. И тогда понял слова дедушки про то, что не все чувства можно контролировать, что иногда это сжирает изнутри. – Ингар тяжело вздыхает. – Мы видели, как ловко ты разделалась с Вильгеттой, и когда Гаддак заговорил об обнаглевших чужаках, о том, что вы всё разрушаете, я опять вспомнил бабушку, как она разрушила жизнь деду, хоть он и говорит, что ни о чём не жалеет. А потом завхоз Фабиус… я не давал против тебя показаний, просто не отрицал того, что говорил он. Можешь мне не верить, конечно, но я просто не отрицал.

– Это равнозначно тому, что бы оболгать.

– Он обещал, что тебя переведут в другое учебное заведение, попроще, и мне это казалось справедливым.

– Но это невозможно: иномирцы учатся только в Академии драконов.

– Я узнал об этом позже. Когда тебя не выгнали, посмотрел законы о иномирянах и тогда… растерялся, совсем не понял, в чём был смысл пакости завхоза. Подумал даже, что он хочет избавиться от меня или Вильгетты, обвинив в лжесвидетельстве.

Пожав плечами, Ингар застывает с опущенной головой.

– Но почему ты со мной не разговаривал?

– Стыдно, – Ингар так сильно склоняет голову, так съёживается, что кажется намного меньше обычного. – Очень…

Даже жалко его.

– А зачем ты пришёл на выбор гвардии?

– Посмотреть хотел, – его взгляд тревожно мечется по цветам на стенах.

– Но этот знак, – указываю на золотой символ на его кулаке, – говорит о том, что ты готов защищать меня ценой собственной жизни.

Он густо-густо краснеет:

– Я… империя мой дом, я должен её защищать.

– Это не может быть единственной причиной выбора короны.

– А… тебя… тебе я должен, да. Пусть я не чистокровный орк и сделал глупость, но долги всегда возвращаю.

Моргнув, уточняю:

– Когда это ты успел мне задолжать?

У него багровеют даже уши.

– Ты меня в лжесвидетельстве не обвинила.

– Просто подумала, что у тебя должен быть второй шанс.

– Дело только в этом? – он исподлобья взглядывает на меня.

– Конечно, а какая ещё может быть причина?

Ингар смотрит на меня, как побитый щенок. Вздыхает:

– Ты добрая, для меня будет честью служить тебе. Если, конечно, позволишь после всего, что я сделал.

– Я же добрая, – невольно улыбаюсь. – Позволю.

– Я сделаю ради тебя всё возможное и невозможное, – Ингар, подойдя, протягивает руку.

Осторожно вкладываю ладонь в его лапищу. Он смотрит на мои пальчики.

– Ты такая хрупкая. Тебя действительно надо защищать. – Ингар наклоняется и целует мои пальцы.

Растерянно застываю. Прикосновение кажется слишком долгим для простого проявления вежливости.

– Не такая уж и хрупкая, – произношу ему в спину.

Уши Ингара пылают, он, что-то невнятно бормотнув, покидает торжественный зал. Такое чувство, что он что-то недоговорил или я недопоняла. Странный разговор больше похож на попытку признания в чувствах, чем на собеседование. Но это я, наверное, себе придумываю.

Медведеоборотень Бальтар заходит свободной лёгкой походкой уверенного в себе существа. Улыбается. Нависнув надо мной, тоже целует руку, но деликатно и быстро, сразу чувствуется – это просто формальность. Только печать верности говорит, что его симпатия ко мне не проявление вежливости.

– Моя семья много поколений служила золотым драконам, и я буду рад охранять будущую императрицу и мать наследников рода Аран.

У меня нервно дёргается уголок рта:

– Надеюсь, спасать меня не придётся.

– В ближайшее время охрана точно потребуется: трудно не заметить, что готовится что-то серьёзное. Но в будущем – будущее я надеюсь увидеть светлым, свободным от Культа.

Оба молчим. У Бальтара глаза с крупными тёмными радужками, как у всех представителей его вида, но они кажутся светлыми, лучистыми какими-то. Добрые глаза.

– Спасибо, – улыбаюсь я, – за то, что поддержал меня в самом начале.

– Я предпочитаю доверять личному опыту и впечатлениям, а не чужим разговорам. К тому же, прости, но я не поверил, что ты могла отделать Вильгетту, сразу подумал, что не обошлось без несчастного случая или недоразумения.

– Да, я точно была не готова к таким столкновениям.

И снова молчание. Ну не знаю я, как проводить собеседования подобного рода, о чём говорить, что спрашивать. Арена надо хоть ущипнуть за то, что не рассказал мне, как себя вести.

– Ты не против, чтобы я присоединился к твоей гвардии? – прямо спрашивает Бальтар.

– Буду рада видеть тебя в числе своих существ.

– Тогда я пойду, – он указывает на двери. – Скажу, что меня приняли.

Мысленно выдыхаю: после Ингара так хорошо пообщаться с беспроблемным кандидатом.

***

Для принятия присяги мне приходится сесть на трон. За спиной встаёт комиссия из профессоров и Арен, только ректор Дегон выходит вперёд. Кандидаты выстраиваются передо мной полукругом. Ингар всё ещё краснеет. Пушинка, теребя хвост передними лапами, косится на него и щурится.

Дегон протягивает золотую пластинку Нике, и та, положив на неё ладонь, произносит:

– При почтенных свидетелях клянусь служить и защищать.

Её окутывает золотым светом, а корона на моей голове снова наполняется теплом. И так каждую клятву. Даже когда Пушинка, сжав пластину в лапах, что-то бубнит.

Когда с магическими договорами покончено, слуги вносят столы и угощения: вино, пирожные, фрукты и канапе. Запах сладостей смешивается с ароматом цветов. Ника оживляется. О небольшом фуршете Арен меня тоже не предупредил, но на этот раз он встаёт рядом, ещё и обнимает за талию, давая возможность основательно ткнуть его локтем.

– За что? – насмешливо возмущается Арен и улыбается.

Студенты явно чувствуют себя неловко в компании профессоров, разговор сводится к поздравлениям с принятием на почётную службу. И те и другие поднимают тост за моё здоровье, после чего Алаиз, хлопнув в ладоши, радостно возвещает: