Онлайн книга «Жена чудовища»
Здесь, рядом, спрятана Тайна о нем. Тайна, которую искали много лет, которую он сам, наверное, все же хотел бы найти… Да, Валантен говорил, что не желает избавляться от заклятья. Особенно когда в его жизни появилась она, его жена, которую не смущает его необычная внешность. Но не может быть, чтобы он не хотел узнать Тайну! Просто узнать. Ведь хотел бы?.. А потом сбежать подальше отсюда. Спрятаться. Не верилось, что все безумие последних месяцев могло закончиться вот так. Что никто не будет оспаривать Нивер у ее не рожденного пока сына. Что непонятных опасностей, подстерегавших ее с самого появления в Нивере, тоже больше не будет. Что виной всему женщина, которая была к ней так добра, которой так хотелось доверять. Единственная, которая всегда улыбалась и ободряла. А на самом деле она с самого начала прикидывала, как избавиться от леди Айд. Теперь, кажется, Тьяне нужно было немало времени, чтобы в это окончательно поверить. И в то, что нет Валантена — тоже. Да где же это дерево?! — Миледи! Туда, — окликнул ее отец Дорин, — дерево там. Мы подъехали с другой стороны. Дерево и было там, толстенное, со слегка кривым стволом. То самое. Она подошла, посмотрела. Теперь она знала, куда смотреть: сестра Морри говорила «под деревом». Значит, должно быть какое-то углубление, маленькая пещера между корней, но ничего такого не было видно. Она обошла дерево, опустилась на корточки и принялась разгребать снег прямо руками. Должно ведь что-то быть. Отец Дорин подошел, присел рядом. — Погодите, миледи. Видите, вот тут начал расти еще один ствол, а потом, видимо, засох, — он показал нарост у основания ствола, — все-таки много лет прошло. Здесь надо подрубить, возможно, когда-то этот росток закрыл дупло. Он помог ей встать и отвел чуть в сторону, а сам крикнул и махнул рукой, подзывая рабочих. Тьяна смотрела, как рослый здоровяк-лесоруб крушит ствол огромным топором, откалывая он него все новые и новые куски. — Довольно, — остановил его священник, — это дерево росло тут задолго до нас, должно расти и впредь! Видно было, что между корней открылась небольшая полость. Отец Дорин достал нож и принялся ковырять им под деревом, выгребая землю. — Я нашел! — и он с торжествующим видом вынул из ямы бутыль с широким горлом, — залито сургучом, — пояснил он, — все правильно, это от сырости. — Дайте! — Тьяна подошла, протянув руки. Священник отстранился. — Погодите, миледи, пока это мое дело. Тьяна смотрела, как он не спеша, аккуратно откупоривает бутыль, как вынимает из нее цилиндрический кожаный футляр, за футляром тянулся лоскут с надписью. — Для леди Тьяны Айд, — громко объявил он, — подтверждаете ли вы, что зоветесь именно так? Иначе не сможете почесть написанное. Он был очень взволнован, для него вскрывать и вручать Тайну тоже было впервые. — Все правильно, — сказала Тьяна, — я леди Тьяна Айд. Именно так. И тогда он торжественно извлек из футляра скрученный в трубку кусок пергамента, и вручил Тьяне. Она развернула. Там была всего пара строк, очень четким, понятным почерком. «Единственный. назначенный, любящий искренне. единократно должен сказать об этом во всеуслышание. так чтобы слышали также земля. небо и вода» Она прочитала про себя, потом вслух, пытая понять все. Так мало написано, и ни слова на самом деле о герцогине Тьяне, и о ее муже, и о Дайне. Никто не назван. Что такое — единственный, назначенный? Любящий — это понятно. Во всеуслышание? Должны услышать все? Тетя, мать Рамуана, отец Дорин? Рабочие, которые рубили деревья? Белки, которые, может быть, прячутся в лесу? Земля, небо и вода? Небо высоко, но оно, по крайней мере, тут, над головой, а вода? Нужен берег моря? — Что значит — единственный, назначенный? — она посмотрела на священника, — речь о клятве? — Назначенные — это из Храмового канона, так называют тех, кто произносил совместные обеты, — тихим, напряженным голосом пояснил тот, — это может быть какой-то обет, брак, помолвка. Насколько мне известно, это слово имеет сходный смысл во многих канонах. Таких людей не должны связывать кровные узы. Он тоже был взволнован. Помолвка. Значит, герцогиня Тьяна все-таки всерьез давала обещание Дайне, а потом не выполнила, и он посчитал себя обманутым. Поэтому верил, что имеет какие-то права. — Единственный — значит, лишь кто-то один может быть выбран, если назначенных несколько, — добавил священник. Ну, да, об этом уже в записке было сказано. Нужен тот, кто любит больше. — Единократно — то есть лишь одна попытка у каждого назначенного, как я понимаю, — пояснил священник, не дожидаясь очередного вопроса Тьяны. — Я жена, мы венчались в Храме, — сказала она, — значит, я могу, да? Священник кивнул. — Вода… Здесь есть озеро? Или колодец? — Здесь и так всюду вода, миледи. Снег тоже вода. — Во всеуслышание. Значит, очень громко, — он посмотрела на отца Дорина. Тот кивнул. У нее была всего одна попытка, чтобы сделать это правильно. Ненужная уже попытка. И какая насмешка судьбы, ведь судя по тому, что написано, ни герцог, ни Эрт Дайне и не могли снять заклятье. Получается, что шанс на это был лишь у нее одной. Только она подходит под все названные условия. И когда двадцать семь лет назад герцог Нивер кинулся искать ключ к заклятью, ему не могло прийти в голову, что записка Дайне лишь вводит в заблуждение. И что Дайне сам заблуждался. Он не ожидал, что расколдовывать придется не герцогиню, а ее ребенка, и снять заклятье сможет женщина, которая тогда еще не родилась. Да, должно быть, так. Ну, что ж… Она отдала пергамент священнику, и приложила ладони рупором ко рту. И крикнула очень громко, во всю силу голоса: — Я люблю Валантена Айда! Я люблю его! Собственно, это было все. Во всеуслышание. А также для неба, земли и воды. Пусть будет так, хоть это Леди Фан подошла сзади, обняла ее. — Пойдем, Тин. Тьяна послушалась. Но сделать ей удалось лишь несколько шагов, и живот скрутила резкая боль. — Мне больно… — прошептала она, вцепившись в тетю, и замерла, задержав дыхание, и почти сразу ощутила, как по ногам потекла теплая влага. |