Книга Охота на злодеев для плохо подготовленных, страница 49. Автор книги Аннетт Мари

— Может, ты и не знаешь.

Я хмуро посмотрела на нее, сжимая одной рукой выдвижной ящик морозильной камеры.

— То есть?

Она скрывала эмоции, а потом улыбнулась.

— Пока ты прогоняла убийц, — торжественно заявила она, — я искала ответы.

— Что? — я взяла небольшой пакет ванильного мороженого и встала. — Я думала, ты работала над своим тайным проектом по шитью.

— Это тоже, но только когда не занималась остальным, — она вытащила сверток черной ткани из пакета, выудила из него книгу. — Ты уже переводишь гримуар, охотишься на убийц и общаешься с демоническим магом. Я могла взять хоть одно задание.

— Но… почему ты ничего не говорила?

— Чтобы ты не попыталась помочь, снова взвалив всю работу на себя, — она открыла книгу, внутри был лист бумаги — мой рисунок амулета и массива. — Смотри.

Она указала на массив, где необычные узоры и руны заполняли пентаграмму, а потом указал на иллюстрацию в книге. Почти такая же пентаграмма была на блестящей бумаге.

— Да ладно! — воскликнула я. — Что это за Аркана?

Она закрыла книгу и повернула обложкой ко мне. «Теория отрицания в астральной сфере».

Я шлепнула себя по лбу.

— Отрицание! Конечно!

— Те волшебники натолкнули меня на мысль, но было долго искать среди массивов отрицания тот, что совпадет с амулетом. Но если амулет разрывает контракт, то в этом есть смысл, да? Отрицание разрывает другую магию.

— Все логично, — я подвинула рисунок и нахмурилась. — Сколько отрицания нужно изучить, чтобы понять этот массив?

— Слишком много, пожалуй, на этот уйдут годы. К счастью, тут тоже я справилась, — она постучала по пакету мороженого. — Мы будем это есть, или пусть тает?

Я вытащила две миски из шкафа. Заилас такое есть не стал бы. Он не постеснялся сообщить, что мороженое было не лучше сладкого яда. Его неприязнь к еде, что была ниже комнатной температуры, была глупой. Немного холода не убило бы его, если только он уже не был бы при смерти, но я не собиралась повторять ошибку.

Она открыла мороженое, пока я брала ложку.

— И? — я протянула ей ложку. — Что у тебя получилось?

— Я посетила «Arcana Historia» и попросила посоветовать мне эксперта отрицания. Библиотекарь тут же стала хвалить гениального мифика, который использует их библиотеку. Она вела себя почти как фанатка.

Она опустила ложку с горой мороженого в мою миску.

— Если вкратце, завтра у нас встреча в семь с волшебницей отрицания. Нам с тобой ничего не нужно учить.

— Идеально, — я сунула чайные ложки в наши миски. — И мы сможем узнать, слышала ли она о тех волшебниках.

— Хорошая идея, — улыбаясь, она подняла миску как бокал вина. — За успехи, Робин.

Смеясь, я стукнулась своей миской об ее, а потом отправила ледяную сладость себе в рот.

— У нас есть зацепка насчет магии амулета. Это уже что-то.

— Но у нас все еще нет амулета, — отметила Амалия. — И Клоду помогают волшебники-психи.

— И он получил что-то у Варвары, — я вздохнула. — И мы снова не знаем, где их искать, ведь Заилас разгромил их логово.

Она тоже вздохнула.

— Но эй, — я взмахнула ложкой. — На нашей стороне теперь жуткий демонический маг.

— Думаешь, Заилас рад, что у нас больше сил, или он предпочел бы блистать сам?

Я фыркнула, зачерпывая еще мороженого.

— Вряд ли он знает, что чувствовать насчет Этеррана. Они враги, но, может, вне мира демонов это не важно.

— Кстати, — Амалия прислонилась бедром к стойке. — Ты расскажешь Эзре и Этеррану, что пытаешься отправить Заиласа домой?

— Не знаю.

— Если амулет сработает и разделит их, ты понимаешь, что это значит, да?

Демон Второго дома без контракта в мире людей.

— Давай пока не будем об этом, — сказала я. — Думаю… стоит сначала поговорить с Тори.

Амалия кивнула. Мы ели мороженое, тишину заполнял приглушенный шум душа. Я опустила пустую миску в рукомойник и включила воду, смотрела, как она наполняет белый фарфор. Вода потекла из миски, а мой взгляд стал рассеянным, когда я вспомнила.

— Завтра ночью, — прошептала я.

Амалия вытащила ложку изо рта.

— А?

— Старик-волшебник сказал Клоду… массив будет готов завтра ночью, — я подняла голову, лицо похолодело. — Как нам найти и остановить их за день?

* * *

Голова болела.

Кофейный столик покрывали страницы, вырванные из блокнота, исписанные моей рукой. Быстрые пометки, незавершенные переводы, зло зачеркнутые ошибки. Вспомогательные книги лежали стопкой рядом с миской свежей клубники, но от текстов толку было мало.

Слова, которыми Антея описывала свою работу, уже, похоже, не существовали. Их не было в словарях, которые были у меня.

Сол говорил, что массив получится, если небо будет ясным, то есть им нужна была луна или свет звезд. Я листала заклинания весь день, искала упоминания таких условий в гримуаре. Антея любила описывать эксперименты. В гримуаре должны были остаться ранние версии заклинаний, которые украл Клод.

Но я не могла перевести почти все записи Антеи и не знала, что за заклинания Клода, так что продвигалась я медленно.

Зло фыркнув, я отклонилась к дивану, вытянув ноги под кофейным столиком. Я жалела, что не смогла вернуть страницы гримуара. Даже если бы у Клода были копии, я хоть выяснила бы, что у него было.

Я выпрямилась, вздохнув, и взяла клубнику из миски, зеленые верхушки были убраны, ягоды были присыпаны сахаром. Грызя край, я посмотрела в сторону спальни.

Заилас всю ночь бродил по округе, проверял, что Клод, Наживер и волшебники не нашли наш дом. Он вернулся на рассвете, глаза потускнели от усталости. Я отдала ему свою кровать, хотя могла бы пустить на матрац рядом с собой. Не было повода для меня уходить, чтобы он лег.

Румянец медленно проступил на щеках.

Я бросила остатки клубники в рот, взгляд скользнул к гримуару. Я не устояла, стала листать страницы. Мимо заклинаний. Мимо описаний Домов. Мимо душераздирающих слов Миррины о том, как она боялась, что потеряет Валъира, и как она пыталась решить, признаваться ли ей в чувствах.

Я листала страницы в поисках ее имени.

Наконец, я нашла его. Вырвав свежий лист из блокнота, я начала перевод, сердце билось в горле. Слова появлялись быстро, древние предложения Миррины лились под моим карандашом, словно она шептала мне на ухо.

Сестра, ты не представляешь, как последние месяцы пытали меня. Как я сомневалась в сердце, разуме и судьбе своей души. Как переживала, что схожу с ума.