– Мне бы тоже этого хотелось.
Через три с половиной часа небольшая группа отправилась в сторону Северных гор.
***
Ясна не выезжала никуда дальше, чем в столицу. И поэтому даже понимание того, что ее везут не в гости к родственникам, а на судилище, не умаляло удовольствия от путешествия.
Отец и дочь расположились в легкой, но защищающей от ветра повозке, верх которой складывался и она превращалась в открытую коляску. Ее привезли с собой волероны, таких повозок Ясна раньше не видела. Несмотря на кажущейся легкой и неустойчивой, коляска в дальнейшем оказалась маневренной, хорошо преодолевала разбитые и проселочные дороги, а то и бездорожье. Да и внутри было вполне удобно. Ингедай и еще два волерона ехали верхом. Волерон сказал, что повозку, может быть, придется оставить, если будет невозможно проехать и господину Ледену и Ясне надо будет дальше ехать верхом. Это не пугало девушку – она прекрасно держалась в седле.
Ясна хотела спросить у волерона о «зеркалах перехода», ведь сквозь них можно было бы почти мгновенно оказаться там, где нужно и не тратить время на долгое путешествие. Но не решилась это сделать, подумав, что возможно, Ингедай не владеет этим колдовством, или, скорее всего, «зеркала» – секрет, и показывать их где либо и применять не разрешено.
Ингедай всю дорогу, держась возле коляски, развлекал Ясну разговорами, постоянно восхищаясь ею и отпуская беспрерывно комплименты. Но делал он это неназойливо, легко и весело и Ясна не смущалась. Отец почти всю дорогу дремал, развалившись на мягком, удобном сиденье.
Ингедай не раз говорил девушке – если бы он точно не знал, что она не волеронка, то принял бы ее за нее. Ясна не воспринимала эти комплименты всерьез, она видела волеронок. Они – красивые, высокие, тонкие, изящные. А девушка не ощущала себя настолько красивой. Но ей было приятно то, что говорил Ингедай. И она не боялась его. После того, что сделал Амьер, Ясне казалось, что она не сможет общаться с мужчинами, но, слава богам, это оказалось не так.
Приятный в общении Ингедай, скрашивал дорогу. Глядя на него и разговаривая с ним, Ясна вспоминала то, что знала о волеронах. А знала она о них немного.
В княжестве они появились пятьдесят лет назад. О волеронах до их появления было мало что известно. Где-то в Северных горах вроде бы располагалось какое-то государство, но ничего конкретного никто не знал. Очень редко в княжестве и других государствах появлялись люди не совсем привычной наружности. Они были высокими, красивыми, сильными, как на подбор. Привозили для продажи драгоценные камни, целебные растения, растущие только в горной, северной местности, ценные шкуры животных оттуда же. Эти люди таинственно появлялись и так же исчезали. Но однажды в княжество Артогея приехала большая делегация этих людей. Себя они назвали волеронами, а свое государство Лаберия. Почему самоназвание пришлых людей и название государства отличалось, они, когда их спросили об этом, не рассказали. За несколько лет до того, как волероны появились, до княжества докатывались отголоски землетрясения, происходившие в горах, несколько раз были видны даже на таком расстоянии всполохи, по всей видимости, это были извержения вулканов. Приехавшие волероны подтвердили, что горы проснулись и у них погибло много людей, в числе которых женщины и дети. Тогдашний Великий Князь, дед нынешнего, разрешил волеронам за огромную плату поселиться на территории княжества. Но не только драгоценными камнями и золотом расплатились пришлые, они еще очень быстро и почти без потерь закончили выматывающую и кровопролитную войну княжества с ханством Кунарским. Теперь ханство платило большую дань и являлось фактически провинцией, окраиной княжества. Волероны укрепили границы княжества, теперь там служили волероны. Не все были довольны этим, некоторые выражали озабоченность, что такое важное дело, как охрана рубежей княжества доверено чужим. Но волероны крепко охраняли границы и стали надежным заслоном от попыток напасть на княжество. А желающие отобрать у Артогеи жирный кусок в виде богатых плодородных земель были всегда, но с приходом волеронов они все пообломали зубы и теперь могли только облизываться и мечтать.
Волероны быстро влились в общество знатных, богатых родов княжества. Они все без исключения были красивыми, образованными, держались с достоинством, может даже где-то и отстраненно, но не напыщенно и не высокомерно. На окраине столицы волероны отстроили большой квартал и по договоренности с Великим Князем не позволяли там селиться людям княжества, даже самым богатым и родовитым. Как умудрился отец Ясны там построить особняк, для нее было загадкой.
Со временем много желающих нашлось с ними породниться, но волероны женились только на волеронках. И как ни старались самые богатые и знатные рода княжества, браков между волеронами и артогейцами не было.
И было удивительно для всех, когда Владыка несколько лет назад стал сам лично устраивать браки своих подданных с девушками княжества. Желающих отдать своих дочерей за богатых, сильных и красивых волеронов нашлось немало. Но вот сами молодые волероны не стремились к таким бракам.
Девушки, вышедшие замуж за волеронов, поселялись в их квартале, но родственников молодой жены не жаловали там. И в их горном государстве никто так до сих пор и не бывал, включая и молодых жен. Даже в Предгорье побывали совсем немногие.
Волероны стали считаться самыми завидными женихами, она вот получила желанного для многих девушек княжества в мужья волерона, но счастья ей это не принесло.
Она гнала от себя мысли о предстоящей встрече с Амьером и о суде. Путешествие, сменяющаяся окружающая природа, приятное общество Ингедая отвлекали от мрачных, тягостных дум.
А сменяющаяся вокруг растительность удивляла ее. Сосны, ажурные, тонконогие у них, сменились на тяжеловесные, высокие, необхватистые. На лиственных деревьях, чем дальше они ехали, тем больше вырисовывалось желтых листьев. Селения и города, в которых они останавливались на кратковременный отдых и на ночь, стали встречаться все реже и реже.
Дороги становились все уже, а леса дремучей и темнее. Местами создавалось впечатление, что в дебрях вырубили просеку, но, видимо, ею мало пользовались и она постепенно зарастала. И теперь Ясна поняла почему Ингедай отказался от кареты, повозка была маневренней, легче. Селения и города остались позади. Ясна опасалась, что им придется остановиться на ночь в лесу. Но Ингедай уверил, что осталось совсем немного, лес скоро кончится и им представится возможность отдохнуть.
Наконец леса закончились, они выехали в большую и пустынную долину, заросшую пожухлой травой и редкими кустами растений, которые Ясна никогда не видела и не знала названия. Далеко на горизонте появились неясные, размазанные сизым туманом очертания гор. Дорога превратилась в просто наезженную колею среди бескрайней долины.
Стало заметно холоднее, от пронизывающего ветра мало спасали оббитые войлоком стены повозки. Кутаясь в меховую накидку, Ясна благодарила волерона, что он посоветовал взять с собой теплые, зимние вещи.
Наконец они добрались до какого-то затерянного среди пустоши поместья, обнесенного глухим забором. Хозяином оказался, к удивлению Ясны, не волерон. Хмурый, неразговорчивый, пожилой, какой-то потрепанный мужчина предоставил гостям для отдыха три неуютные, холодные комнаты. По просьбе Ингдея, больше похожей на приказ, в комнате для Ясны зажгли камин и принесли горячую воду, чтобы девушка смогла помыться. Испуганная, постоянно вздрагивающая от непонятно чего, служанка помогла Ясне помыться и принесла ужин в комнату. Горячей еде девушка обрадовалась, весь день они питались всухомятку, на ходу.
