Глава 11
— Что? — наконец, пролепетала оглушенная Ясмина.
— Вы обвиняетесь в убийстве Едвиги Фолкет, — повторил сотрудник департамента, — обвинение выдвинули Легар Фолкет и Эйнар Дэвойр. Начато расследование смерти Едвиги Фолкет, и в связи с этим я должен доставить вас в Департамент правопорядка и дознания для допроса. Так же у меня есть предписание на обыск дома. Но если вы добровольно выдадите яд, которым отравили иннэ Фолкет, то избежите обыска дома и ваших родственников.
— К-к-к-ка-к-к-кой яд? — от испуга стала заикаться Ясмина.
— Тем, которым вы отравили иннэ Фолкет, — спокойно заметил волерон.
— Я никого не травила, это ошибка, я не могла, — заверила Ясмина, стараясь, чтобы ее голос не дрожал, — когда я рассталась с Едвигой Фолкет, она была жива и здорова.
— Еще раз повторю, чтобы все выяснить, проводится расследование, и для этого вас нужно доставить в Департамент. Что ж, если вы не хотите добровольно выдать яд, то мы вынуждены обыскать дом, — сказал волерон и кивнул своим сотрудникам: — Приступайте.
— Не смейте! — выкрикнула мать. — Это какая-то ужасная ошибка, моя дочь не могла никого отравить. Откуда бы она взяла яд? В доме мы его не держим.
— А лекарства, настойки у вас дома есть? — вкрадчиво спросил дознаватель, делая знак своим людям оставаться на месте.
— Есть, конечно, у меня большая семья, и бывает, что кто-нибудь из них болеет или получает какие-либо травмы. Но яда среди них нет.
— Что же, тогда, раз вы не хотите пустить нас дальше холла, а я пока, замечу — только пока, не стану настаивать, принесите сами ваши настойки, травы и чем там еще вы лечите своих детей и мужа. А чтобы вы не наделали глупостей и не избавились от улик, с вами пойдет мой сотрудник, — сообщил дознаватель матери, а затем обратился к Ясмине: — А вы, иннэ, не хотите ничего добавить к тому, что сказала ваша маменька?
Ясмина уже догадалась, кто мог рассказать о том, как и что она подлила в чашку Едвиги. Но ведь это было безобидное слабительное?
— Молчи! — крикнула мать.
Но она не успела предупредить дочь, одновременно с ней Ясна выпалила:
— Это было слабительное.
— Значит, вы не отрицаете, что чем-то опоили Едвигу Фолкет? — спросил удовлетворенно дознаватель.
— Не надо, Ясмина, ничего не говори, — попросила мать.
— Яся, ты же не травила никого? — неожиданно подала голос Альга. — Расскажи, что случилось и, возможно, они просто уйдут, после этого, убедившись, что ты не виновата.
— Альга, — встряхнула Ясна, цепляющуюся за нее младшую дочь, — помолчи и ты.
— К сожалению, маленькая иннэ Клартэ, — глядя на Альгу, ответил старший дознаватель, — должен вас разочаровать: мы просто так не уйдем.
— И что же теперь нам делать? — жалобно спросила Альга.
— Альга, помолчи, — опять потребовала мать.
— У вас осталось то, что вы подлили Едвиге Фолкет? — обратился дознаватель к Ясмине.
— Я не знаю, — растерянно ответила Ясмина, — сумку с лекарствами я отдала маме. Но уверяю, я не могла… это какая-то ужасная ошибка… такого просто не может быть.
— Где эта сумка? — спросил дознаватель у матери.
Она нехотя ответила:
— В моих комнатах, я ее еще не полностью разобрала, могу принести и вы убедитесь, что там нет яда, а слабительное есть.
— Несите, ильдэ Клартэ, — согласился дознаватель, — но с вами, как я и говорил, пойдет мой сотрудник.
Мать, в сопровождении сотрудника Департамента направилась наверх, Альга и один из стражников вместе с ними, дознаватель не стал на это ничего возражать.
— Ну что же, иннэ Клартэ, может, расскажете, как вы подлили яд, или, как вы утверждаете, слабительное, Едвиге Фолкет? — попытался допросить Ясмину дознаватель.
Но оставшийся стражник предупредил Ясмину:
— Последуйте совету вашей матери, иннэ Ясмина: не говорите ничего. И пока не появится ваш отец — молчите.
— Не вмешивайтесь! — осадил стражника дознаватель.
— Я ничего больше не скажу, — заявила ему Ясмина, пытаясь смотреть уверенно на дознавателя.
— Зря вы так, иннэ Клартэ, — вздохнул устало дознаватель, — отрицание вины вам может навредить.
— Но я ни в чем не виновата! — отозвалась Ясмина.
— Если не виноваты, мы это докажем.
— Скорее уж, наоборот, — опять встрял стражник, — лично вы все сделаете, чтобы обвинить дочь Амьера Клартэ в преступлении, которое она, скорее всего, не совершала.
— Еще раз предупреждаю, не вмешивайтесь, — злобно глянул на стражника дознаватель.
Стражник хотел сказать еще что-то, но тут появилась Ясна Клартэ, Альга, крепко державшая мать за руку, стражник и сотрудник департамента, последний нес аптечную сумку.
— Ильдэ Клартэ, может, мы пройдем в вашу гостиную, — предложил старший дознаватель, — что ж мы у порога-то толчемся.
— Нет, дальше в дом я не хочу вас пускать, — отказала Ясна.
— Ну, что же, тогда здесь посмотрим, что у вас в сумке.
Дознаватель подошел к высокой тумбе, стоящей у входа, отодвинул вазу и стал расставлять и раскладывать пузырьки и пакетики с микстурами, порошками и травами, доставая их из сумки.
— Так что вы, ильдэ Клартэ, добавили в чашку Едвиги Фолкет? — спросил он.
— Иннэ Ясмина, ничего не говорите и не показывайте, дождитесь отца, — опять настаивал стражник.
Мать поддержала его.
— Прекратите вмешиваться в ход расследования! — повысил голос старший дознаватель. — А вы, иннэ Клартэ, будьте добры, покажите из какого пузырька налили в чашку.
Ясмина подошла и внимательно рассмотрев все, что находилось на тумбе, неуверенно взяла один из пузырьков и, повертев его дрожащими пальцами, произнесла:
— Вроде бы этот.
— Так вроде, или этот? — переспросил дознаватель.
— Этот, — все так же неуверенно ответила Ясмина.
— Он почти пуст, — сказал дознаватель, забрав из рук Ясмины пузырек и посмотрев его на свет, затем прочитал надпись и добавил: — здесь была настойка ландыша.
— Убедились, что это не яд? — раздраженно произнесла мать Ясмины. — Это успокоительное, мягкое снотворное.
— Это яд, если превысить дозу.
— Здорового человека, а волерона и подавно, такая доза до смерти не доведет, — возразила мать, — тем более, что моя дочь не все вылила.
— Здорового — да, возможно, до смерти и не доведет, — согласился дознаватель.
— Теперь, когда все выяснилось, вы освободите наш дом? — тонким, дрожащим голосом спросила Альга.