Онлайн книга «Петля»
Можно решить, что дорогу пробили участники той экспедиции, к которой мы едем. У них наверняка есть навигаторы, карты со спутников. Но отец возил меня по таким дорогам в конце семидесятых, когда никаких навигаторов не существовало, да и топографические карты были неточными. И кто-то взял и поехал по каменистой или песчаной поверхности, надеясь, что там, за ней, где-нибудь будет другое. Лучшее, а может, и прекрасное. И мы до него – до этого другого – кажется, добрались. Серо-буро-жёлтый горизонт расцветился густым зелёным. Я инстинктивно дёрнулся на сиденье навстречу ему, и остальные ожили и зашевелились. Через минуту зелёная полоса распалась на пунктиры, стало понятно, что это кроны тополей. Они росли не тесно, были высоки и мощны, а полоса хоть и длинная – краёв справа и слева не видно, – но узкая: просветы меж тополями снова серо-буро-жёлтые. Там дальше снова полупустыня. В наших краях такие полоски деревьев называют колками. Где-то, говорят, колки больше напоминают рощи, а здесь их ширина занимает три-пять метров по обе стороны от ручья или речки. Отвоёванная или, может, ещё не сданная плитняку и песку ниточка плодородной земли. – Вот и Ээрбек, – на тувинский манер, с двойным «э», объявил Белый. – Почти на месте. Речку нужно было переезжать по каменистому дну. Чтобы хоть немного приподнять низенькую «японку», мы, пассажиры, решили выйти. – Вброд пойдём, – объявил Рома. Лера спросила с надеждой: – Мне тоже? – Сиди там. Глубоковато для тебя, и вода ледяная. – Я ещё не трогал воду, но по её стеклянной прозрачности видел: не ошибаюсь. А воздух был жаркий, как в сухой парилке, и оглушающе стрекотала саранча. Разулись, завернули штаны выше колен, ступили в речку. Обожгло холодом, по коже волной вверх побежали мурашки и собрались на голове, зашевелили волосы. Стараясь не поскользнуться, я быстро побрел через Эрбек. «Японка» за спиной и слегка правее взревела, как старый «Москвич» с сорванной выхлопушкой, и тоже ринулась в реку. Форсировали удачно. Перекурили на клочке травы, дожидаясь, пока ноги высохнут, поехали дальше. Теперь дорога была вдоль русла. Чаще стали попадаться скалы, напоминавшие башни, по обе стороны от Эрбека, метрах в тридцати, почти сплошной грядой тянулись увалы – это были древние берега реки, тех времён, когда всё на планете было крупнее и шире. Но, может, в короткий период таянья снега и льда в Саянах река разливалась примерно до этих увалов. А исток её наверняка в горах. Здесь почти все реки берут начало в горах, а впадают в Енисей. За исключением тех, что рождаются из пробитых геологами артезианских скважин и через несколько сотен метров теряются в степных песках. Странно – мы ехали вверх по течению, но древние берега отдалялись и отдалялись от нынешних, увалы расступались, да и нынешний Эрбек становился пусть не шире, но спокойнее и явно глубже. Тополей росло больше, появился и тальник, пятачки высокой сочной травы. Реки в Азии далеко не всегда полноводнее в устье, чем в среднем течении. И вот увал слева вовсе ушёл в сторону, открывая нам широкую и плоскую долину. Правда, почти голую: всё те же клочки ковыля, кустики карагатника, перекати-поле, ещё какие-то чахлые колючки… На склонах дальних сопок можно было различить одинокие лиственницы – начало тайги, а впереди, совсем близко, дорога входила в настоящий тополевый лес. И там, в нём, пестрели палатки. Лагерь археологов оказался большим, хотя и малолюдным. Часть палаток была техническими помещениями, а не жилыми. В самой большой и высокой – настоящий дом то ли из брезента, то ли из какого-то современного материала, названия которого я не знал, – находилась, как сказал Рома, камералка. – Что? – я не понял. – Ну, склад находок, грубо говоря. Походная лаборатория. Метрах в двадцати, ближе к реке, располагалась столовая – высокий навес с длинным столом и лавками, кухней за занавесками. Рома с Дариной сходили на кухню. – Ребята ещё в поле, ужин будет через час-полтора. Потерпим? – Потерпим, – кивнул Белый, и я следом. И Лера твёрдо сказала: – Потерпим. – Может, всё-таки съешь печенья? – Мы не обедали. – Нет, я со всеми. До раскопа было далековато, на него решили сходить завтра, а сейчас отправились смотреть то, что нашли ребята за два с половиной месяца. – Сначала на Саянском водохранилище копали, – говорил Рома, – пока там вода низкой была, а в конце июня сюда переехали. – Здесь уже седьмой год, – добавила Дарина. В палатке нас встретила… Вот опять: напишу «встретила девушка лет сорока» – будет смешно. Напишу «женщина лет сорока» – представится именно женщина. А она выглядела как девушка, но ей было явно сорок или за сорок… Таких девушек-женщин теперь много. Подтянутые, сохраняющие следы девичьей свежести, отсвет юности. Впрочем, будь мне не сорок пять в момент нашей встречи, а лет двадцать, я бы вряд ли сомневался, как её обозначить. Штампанул бы: «сорокалетняя сухощавая женщина». Теперь же приходится задумываться, выбирать, делать такие вот нелирические отступления. – Это Ира, наш хранитель, – представил её Рома, – всё найденное мы передаём ей. Ир, покажи, пожалуйста, что накопали. Ирина не проявила особой радости, но постепенно увлеклась, рассказывая, что на самом деле такое вот этот сгусток чего-то землисто-зелёного или вот эта ржавая полоска металла, частью чего являлся черепок размером с ноготь мизинца, – и через несколько минут уже улыбалась, голос сделался звонкий, молодой. – А вот что Роман нашёл, – открыла одну из картонных коробочек, – кажется, это очень редкий образец… Вынула довольно большую и толстую пластину, на которой был изображён бык со свирепо сдвинутыми бровями и раздутыми ноздрями. – Сложно пока сказать, к какому времени относится эта деталь поясного набора, но если к эпохе звериного стиля, то нас всех можно будет поздравить. – С чем? – спросил я. – В то время животных и зверей изображали почти всегда в профиль, а здесь – в анфас. Подобных изображений очень мало. Тем более чтобы зверь смотрел словно бы нам в глаза. – И как ты нашёл? Рома, человек по натуре застенчивый, подёргал бороду: – Не знаю… повезло… – Обнаружена эта пряжка в зоне Саянского водохранилища. Мы ведём там раскоп каждые май и июнь, когда происходит сброс воды. – Голос Ирины стал официальным, как у экскурсовода. – В основном находим захоронения времён хунну, но встречаются и более ранние предметы, украшения. Скорее всего, эта находка из более раннего – четвёртый-третий век до нашей эры… Во время рассказа она с умилением и тоской посматривала на Леру. Я забеспокоился: мало ли… А Лера косилась на ряды обёрнутых целлофаном черепов на стеллаже. |