Онлайн книга «Встретимся на Арбате»
Вот уже пятый месяц она трудилась в службе доставки пиццерии, за все это время не прочитав ни одной книжки – настолько уставала. Приходила домой и проваливалась спать. Нет, иногда они сидели в комнате с девчонками, мечтали о будущем, говорили о том, кто где окажется через десять лет. Над Аленой с ее мечтами о библиотеке все смеялись. Не для этого едут в Москву. Она целыми днями ходила по центру, смотрела на людей, самых разных – спешащих, прогуливающихся, озабоченных чем-то, смеющихся, молчащих, кричащих, местных, туристов и чувствовала себя крошечным незаметным атомом в огромном организме. Иногда накрывали тоска и одиночество, иногда она плакала, но не позволяла себе расклеиться до конца. Ей нравился Арбат и парень, читающий стихи около памятника Булату Окуджаве. Он так здорово читал, что каждый раз, проходя мимо, Алена невольно замедляла шаг. А в последний раз даже показалось, что он читал ей одной, не слушателям, собравшимся в полукруг, а именно ей – Алене. Это было так… волшебно! Пару раз она видела его продающим картины. Наверное, подрабатывал. Наверное, они с ним похожи – берутся за любую работу, чтобы выжить. Просто выжить. И все же с пиццерией следовало что-то решать. В сентябре Алена еще походит, а дальше… В свой единственный на неделе выходной она решила взяться за дело – составить резюме и разослать по всем библиотекам. А вдруг? Занятая этими мыслями, девушка поднялась на нужный этаж и позвонила в дверь. Открыли не сразу, долго гремели замками, а потом все же повернули ручку. – Доставка пиццы, – привычно сказала Алена. На пороге стояла молодая женщина в майке. Лицо знакомое, но где она его видела, Алена сообразить не могла. – С вас шестьсот пятьдесят рублей. – Пятьдесят? Мне говорили ровно шестьсот. – Шестьсот пятьдесят, можете посмотреть на сайте. – У меня нет мелочи. – Женщина была крайне недовольна. – Почему нельзя картой? – К сожалению, нельзя, – терпеливо объясняла Алена. – У нас сегодня технический сбой, не работает система электронных платежей. Покупательница фыркнула и, оставив дверь приоткрытой, пошла вглубь квартиры искать кошелек. Сквозь широкую щель Алена видела маленький коридор и немного комнаты, заваленной вещами, а еще стойку для съемки, на которой висела сумка «Луи Виттон». И тут она вспомнила, где видела это лицо. Ася! Модный блогер! Обложки журналов, ленты светских новостей, какой-то скандал с машиной! – Что смотришь? Вынюхиваешь? – Алене грубо сунули в руку купюры. – Давай сюда пиццу и проваливай. Это студия. У меня там штат голодный. Топай отсюда, быстро. Перед носом девушки захлопнули дверь. Вот тебе и звезда. От обиды и унижения на глазах Алены появились слезы. 7 – Удобно разговаривать? – Свиридов смотрел на противоположную стену. Там висела картина, пейзаж девятнадцатого века в стиле реализм. Старые деревья, дождь, дорога с глубокой колеей и где-то вдалеке – деревня. Под одним из деревьев стоит путник, спасаясь от непогоды. Слишком грустно для того, чтобы разместить в парадном фойе или коридорах. А Александру нравилось. Настоящая жизнь без прикрас. – Да, я ждал твоего звонка, – послышался голос Платона. – Давай попробуем. Я хочу посмотреть на эту гостиницу, и, если овчинка стоит выделки, почему бы нет. – Отлично! Ты, конечно, в этом деле больший специалист, чем я, но думаю, оно того стоит. – Можешь направить имеющуюся информацию, чтобы я посмотрел и мы позже предметно поговорили? – Конечно, только свой адрес электронной почты пришли. – Договорились. Когда разговор закончился и электронный адрес был отправлен, Свиридов снова посмотрел на картину. Реализм… Он не хотел домой. Никогда не думал, что такое возможно, Александр очень любил свой дом, семью, но… только-только начав налаживаться, жизнь с Ларой снова разрушилась. Все летело куда-то в пропасть, и что делать, он не знал. Знал только, что очень устал и сил почти не осталось. Те нелепые, неизвестно откуда взявшиеся статьи подкосили Лару. Она вернулась домой в полночь, когда Катя уже спала, и подробно ознакомила Александра с лентой новостей. Они кричали шепотом и не переходили на голос, потому что боялись разбудить дочь. Но это был именно крик. – Посмотри! Ты посмотри на все это! Мне сегодня звонили, интересовались, рассказывали о том, что у тебя на примете другая женщина. – Не говори глупостей! Ты разве не знаешь, как все это придумывается? О нас и раньше писали небылицы! – Писали, да, но никогда не писали про расставание! Ты хочешь развод, признавайся? – Лара, если бы я хотел развода, я бы не говорил об этом СМИ. Я бы сказал это тебе! – Так что же молчишь? Хочешь? – Лара, не вынуждай меня! – Ну же, давай, говори, что ты хочешь! Сколько времени мы не спали? – От ее обиды шепот походил на шипение. – Потому что ты этого не хочешь. – Он выплевывал слова так же, как и она, он устал быть разборчивым в сказанном, в конце концов, не одна она страдает. – Я не хочу, да кто тебе сказал? Ты вообще перестал меня касаться. Я тебе не нужна… – Не начинай. – Да пошел ты к черту! Разводись! Ты свободен! Завтра вся пресса расскажет о том, что Свиридов у нас теперь – завидный жених. Она шептала и размахивала руками, изображая огромные заголовки, он не мог на это смотреть и перехватил ее руки. – Не трогай меня! У нее были заплаканные глаза. У него глаза оставались сухими, но плакало сердце. Просто рвалось. Он обнял, она вырвалась и убежала, заперлась в ванной. Теперь они спали в разных комнатах. Про развод больше не говорили. И эти статьи не вспоминали, общались ровным вежливым тоном, от которого внутри все сводило. Ради дочери, ради Кати. Играли. И вот доигрались до того, что Свиридову не хотелось домой. А новости дошли даже до мамы, и она несколько дней назад звонила, спрашивала. Он заверил ее, что все напечатанное – выдумки желтой прессы и ни о каком разводе речи и быть не может. Только… неужели? Сколько они еще вот так протянут? Не получается у него жить с Ларой. И без нее никак. Вот тебе и реализм. Свиридов набрал номер. – Добрый вечер, Александр Константинович. – Добрый, Виктор Викторович. – Слушаю вас. – Некоторое время назад ваше издание пустило непроверенную информацию относительно моей личной жизни. Честно говоря, не ожидал. И уж тем более от вас. |