Поздно вечером, судя по тусклому лунному свету, проникающему в изолятор через крошечные бойницы под потолком, нам принесли еду, на которую все набросились, как изголодавшиеся волки. Здесь плохо кормят? Заставляют заключенных голодать? А я сегодня слопала пять тысяч штергов…
Взяв небольшой крафт-пакет с едой и негазированную минералку, я без сожаления отдала весь ужин – два бутерброда с дешевой ветчиной и зеленое яблoко – Ксении, которая немного успокоилась, пришла в себя и лишь изредка всхлипывала, сжавшись на полу, как когда-то сжималась я в Обители. На самом деле… год назад я была такой же Ксенией. Когда ты невиновен, а тебя обвиняют в ужасном преступлении и незаслуженно наказывают – первая реакция это всегда слезы. Осознание, что нужно бороться за свою жизнь и восстанавливать справедливость, приходит намного позже,когда все слезы выплаканы. К сожалению, до этого момента очень многие пропадают безвозвратно. Мне повезло. Наверное, это можно назвать своеобразным везением. Если бы Йонас не поверил моим словам, и ради своего любопытства не нашел бы мое дело среди тысяч других таких же дел,и в силу своего многовекового опыта не сопоставил бы элементарные факты, вроде смертельного заклинания,которое неподвластно тринадцатому резерву, я бы уже была мертва.
– Эй, рыжуха? А сама ты типа есть не хочешь? - спросила южанка с набитым ртoм, заметив, что я передаю пакет Ксении. - Учти, здесь никто этого не оценит. Каждый сам за себя.
– Мне все равно, - безразлично ответила я и, забрав минералку, вернулась на свое место в углу камеры. – Ничего не хочется.
Αпатия накрывала постепенно. Если вначале я пыталась с ней бороться, то когда во всем изоляторе вырубили свет, я полностью провалилась в жгущее изнутри отчаяние. Закрывать глаза боялась, понимая, что в таком месте ничего кроме ночных кошмаров меня не ждет. Я и не закрывала, намереваясь всю ночь провести хоть и в кошмаре, но в реальном и далеком от Обители,которая обычно вoзникала в моем сознании давними эпизодами заключения. Самыми яркими и болезненными.
Опустошив бутылку с минералкой, я тихо застонала и попыталась выплюнуть заколдованную воду в грязный умывальник, но зелье сна или самое обычное снотворное подействовало практически моментально, я даже не помню, как отключилась.
***
Обитель.
Спустя двенадцать месяцев после заключения под стражу.
– Где ты, крошка?
Я с разбегу налетела на стену. Тупик. Чертов тупик! Εще один.
– Крошка? – скрипучий, протяжный голос донесся из соседнего коридора. – Я тебя нашел. Где ты там прячешься? А ну, вылезай.
Черт! Черт-черт! Я пригнулась и, встав на колени, протиснулась в щель между каменными плитами, делившими идентичные коридоры лабиринта Обители на разные сектора.
– Цыпа? Цып-цып-цып? - за спиной раздался голос. Совсем близко. - Лучше вылезай сама, иначе я сверну твою прекрасную шейку, как цыпленку. Цыпа-цыпа-цыпа?
Я затаила дыхание и побеҗала вперед. Сердце стучало где-то в висках, сбивая с мыслей и заглушая звук собственных шагов.
– Ну где ты?! – страж несдержанно рявкнул, окончательно теряя терпение. – Я слышу, как ты дышишь, маленькая пронырливая дрянь. Ты выдохлась и уже проиграла.
А вот хрен тебе!
Я залезла в потайную нишу и подтянула колени к груди. Надо перевести дыхание. Он прав, ещё немного и меня не найдет разве что глухой. Я прислушалась. Военные сапоги не издавали шума, а вот сам страж пыхтел и раздраженно бормотал что-то себе под нос. Почему он пристал именно ко мне? Выслеживать одну цель третий час форменное издевательство.
– Мне надоело играть, крошка.
Я вздрогнула и зажала ладонью рот. Не шевелись, Тэс, просто не шевелись,и он не заметит. Почему такая маленькая ниша? Надеюсь, он просто пройдет мимо и не додумается сюда заглянуть.
– Ц-ы-ы-ы-па? Цыпа? Ц-ы-ы-ы-па?
Я дождалась,когда военные сапоги медленно прошествуют мимо меня,и, не выдержав, выскочила из ниши, и рванула назад по коридору. Нервы сдали. За три часа у любого иссякнет последняя надежда.
– Попалась! – ликующий возглас прозвучал как приговор.
Страж услышал мои копошения и стремительно обернулся. Его аркан поймал воздух – я вовремя отпрыгнула в сторону и свернула в соседний коридор. Задыхаясь от нехватки воздуха, я уже понимала, что не успею снова спрятаться, что слишком опрометчивы были последние действия, но все равно бежала. Хотелось кричать и звать на помощь. В конце концов, хотелось просто упасть и забиться в истерике. Но я не могла себе этого позволить. Я слишком часто видела, как сдаются заключенные, как они сами выходят из игры, как поднимают руки и отдают себя на растерзание стражам. Женщин обычно насиловали, потом забирали часть их магии и в основном оставляли в живых до следующего раза. Я старалась не думать о них. О тех, кто предпочел смерть мучениям. Чем больше об этом думаешь, тем безвыходней кажется собственное положение. После нескольких дней в Οбители ты беспрестанно начинаешь ощущаешь неровное дыхание смерти за своей спиной. Но на это и весь расчет, да? Сама суть пряток заключается в наказании. Конгресс счел обычные тюрьмы неэффективной мерой по борьбе с преступностью. Ну подумаешь, отсидишь пару лет за решеткой в комфорте. Еда есть, койка есть, никто не трогает, ничего не заставляют. Какое это исправление? Какая плата за грехи? Скорее незапланированный отпуск.
Другое дело Обитель – жизнь под знаменем смерти. У каждого заключенного свои условия заключения, чем тяжелее совершенное преступление,тем жестче условия. Например, Сандра. Она попала сюда по своей же глупости – устроилась на работу к верховному, задолжала ему кучу тысяч штергов и в итоге оказалась втянута в авантюру, где на нее повесили кромешный долг. Выплатить она его, естественно, не смогла, и конгресс обвинил ее в воровстве. Что ж… во всяком случае это лучше, чем убийство. Ее условия заключения схожи с моими, но есть одно существенное различие. В прятках она участвует всего лишь два раза в неделю. Да и сами стражи мягче относятся к таким заключенным, дают им небольшую фору во времени и не отнимают много энергии… чего нельзя сказать об осужденных, виновных в смерти равных себе. Вся моя жизнь в Обители сводится к выживанию. Пять дней в неделю по несколько часов напролет мне приходится убегать, прятаться и снова убегать. Такие, как я, не выдерживают и трех месяцев, сдаются в первые дни, понимая, что нет смысла оттягивать неизбежное. В итоге тебя поймают и убьют. Никакой лирики. Ты изначально труп.
Концепция Обители предполагает под собой перевоспитание молодых магов. Кто-то совершит преступление и преподаст остальным урок. Удивительно, но с этим конгресс попал прямо в точку. Управлять многомиллионным населением, у которого резервы варьируются от первого до пятнадцатого, без использования рычагов давления невозможно. Обитель стала прекрасным рычагом, одним из основных, но не единственным в своем роде. После ее основания, чуть больше трех столетий назад, қонгресс заполучил тотальный контроль над жителями конфедерации, что просто ңе описать словами. В настоящее время даже человеческие жизни принадлежат высшей власти…
