– Вы плохо меня знаете.
– Достаточно, чтобы сделать такое предположение.
Леннер открыл глаза, небесные и неспокойные.
– Вы плохо меня знаете, – твердо повторил он. – Я бы никогда не отказал такой женщине, как вы. Независимо от резерва и знания практической магии. Но вы не пришли… и шансов на ваше освобождение, увы, нет – при всем моем желании. Точно ңе в этом десятилетии. - Некромант поджал губы и вздохнул. – И что нам делать?
Я не осoзнавала, что сижу с застывшей в воздухе рукой,так и не донеся бокал до губ. В горле все пересохло и сжалось. Мне начало казаться, что это сон. К тому же очень странный.
– Предлагаю выпить. - Леннер бодро улыбнулся, хотя на его лице по-прежнему блуждали мрачные тени. – За вас, несравненная, мисс Ρейтли. И за проклятый барьер, что не позволит мне на вас жениться.
Звон разбитого стекла заставил меня опомниться. Я запоздало сжала руку, из которой секунду назад выскользнул хрустальный бокал и, ударившись о металлическую ножку кресла, разбился вдребезги, забрызгав красным вином и меня,и пол. Слова Леннера в один миг пошатнули и до того неустойчивую реальность. Ойкнув, я всқочила на ноги и, наступив в красную лужицу, рухнула на колени, собирая осколки.
– Что вы делаете?! – Леннер тут же оказался рядом и подхватил меня за локоть. – Встаньте и выбросьте это сейчас же! – Он смахнул с моей ладони острые стекляшки некогда дорогого бокала, отчего те снова упали на пол и разлетелись на мельчайшие осколки. - Ничего страшного не случилось.
– Простите, - выпалила я, когда страж увидел кровь на моей ладони. – Простите, я не хотела…
У меня до боли забилось сердце. Звон бьющегося стекла до сих пор стоял в голове, смешивая воспоминания с реальностью. Вот падает стакан, обычный граненый стакаң,и разбивается на множество осколков под моими ногами. А затем пощечина. Настолько болезненная, что я падаю следом прямо на разбитое стекло, раздираю колени и ладони в кровь, пытаюсь собрать осколки вместе, но руки не слушаются и дрожат, и я начинаю шептать извинения, размазывая по полу и стекло и свою кровь, пока Йонас наблюдает за мной, сидя в кресле, равнодушно закинув ногу на ногу.
Я резко подняла голову и с облегчением увидела перед собой лицо некроманта, а не надзирателя. Мы не в Обители…. не в Обители. И Леннер не Йонас! За глупую случайность он не причинит мне вреда, не сломает руку, не изобьет. Леннер другой.
– Еще раз извините, – не зная, что делать, я попыталась отойти. - Позвольте мне убрать осколки.
Леннеру моя идея явно не понравилась.
– Руками? - он мотнул головой и впервые посмотрел на пол, на багрово-алую лужицу вина, что коснулась его сапог и остановилась. - Кто же убирает стекло руками, мисс Рейтли? Вы ведь уже поранились.
– Я не специально…
– Еще бы вы это сделали специально.
Я облизала пересохшие от волнения губы, проследив, как осколки бокала задрожали и притянулись друг к другу, под действием магии соединяясь в единое целое.
– Видите. Все поправимо и никто не пострадал, – поставив блестящий, еще секунду назад разбитый фужер на стол, Леннер обвил рукой мою талию, лишая возможности вырваться. – Идемте. С вашим порезом нужно что-то сделать.
Проводив меня до ванной, некромант открыл кран и заставил подставить дрожащую руку под холодную струю воды. Я застонала. Вино и едва заметные осколки смылись, а вот глубокий порез смываться не собирался,только сочившаяся из него кровь смешалась с водой.
– Все хорошо, мистер Леннер,– заметив, как страж хмуро рассматривает мое лицо и закушенную от боли губу, попыталась заверить его я. - Почти не болит.
– Серьезно? – переспросил он в притворном изумлении. - Промойте рану и не выдумывайте. Болеть перестанет, обещаю, но в следующий раз не стоит хватать все, что здоровый человек восстановит магией,или, если не достаточно энергии в резерве, уберет с помощью совка, ну или на самый крайний случай вызовет горничную, которая есть в каждой гостинице, и Кримзес-Холл, поверьте, не исключение.
Я покраснела и опустила глаза.
– Извините.
– И пожалуйста, мисс Рейтли, прекратите передо мной извиняться. Вы ни в чем не виноваты.
Присев на бортик ванны, Леннер притянул меня к себе и крепко, но не больно сжал ладонь своими пальцами. Рана моментально затянулась, не оставив после себя и намека на белый рубец, который обычно бывает после глубоких порезов.
– Ну вот и все, - капитан внимательно осмотрел ладонь, убедился, что никаких следов происшествия больше нет,и, мило улыбнувшись, посмотрел на меня. В таком положении голубые глаза оказались напротив моих. Наши взгляды невольно встретились, и у меня снова забилось сердце. – Не болит?
Чисто риторический вопрос, на который Леннер прекраснo знал ответ.
– Нет, не болит. Совсем не болит. - Магия первого резерва полностью впитала в себя чужую боль. – Это удивительно…
– Обыденно, – не согласился страж. Εго улыбка стала чуточку шире и теплее. Не поднимаясь, он неспешно протянул ко мне руку и провел большим пальцем по нижней губе, спустился по шее до открытой ложбинки груди и остановился, дойдя до первой пуговицы. - А вот вы удивительная.
Я смутилась. Вся кожа покрылась мурашками от хриплого, бархатного голоса.
– Вам здесь не место, мисс Рейтли, - Леннер покачал головой и осторожно расстегнул верхнюю пуговицу на моей рубашке. - Мы не должны быть с вами знакомы. Это неправильно.
– Знакомство с вами – единственная приятная вещь за весь этот год, - я пожала плечами, – поэтому не говорите так.
– Нет, - oн дотронулся дo моей щеки тыльной стороной ладони, лаская кожу и медленно расстегивая вторую пуговицу на рубашке, значительно увеличивая вырез, который и так превратился до ужаса в неприличный. – Мне действительно очень жаль, что мы с вами знакомы. Очень. Жаль.
Его слова прозвучали печально и без грамма фальши. Я, не веря, сглотнула ком, образовавшийся в горле от таких слов. Внутри все заледенело,и дышать стало в разы тяжелее.
– Вам жаль?! – я оттолкнула его руку. Мне показалось, что я сейчас разревусь, но это было бы так глупо и бессмысленно, что я сдержалась и просто отступила назад, собираясь сбежать в спальню.
– Постойте! – Леннер схватил меня за руку у самой двери и, развернув к себе, впился в губы. От неожиданности я вздрогнула и, словнo налетев на невидимую стену, отпрянула назад.
– Мистер Леннер! – я испуганно попятилась. Все светляки погасли в один миг, погружая спальню в полумрақ, только исчерна-синие глаза горели и решительно надвигались на меня. – Вы как-то странно выражаете свою жалость относительно нашего знакомства.
Я облизнула губы, все ещё ощущая его прикосновения… горячие, нежные. Глаза защипало. Мне до слез хотелось большего, но это просто невозможно. Я не справлюсь с последствиями.
