***
– Руки, ноги, пальцы – надоело! – закатил глаза дюжий санитар Додвелл.
Он заканчивал наводить порядок в одной из операционных палаток.
– Что же вы рассчитывали увидеть в полевом госпитале, капрал? Только прекрасных медсестер? – сочувствующе улыбнулась Шарлотта.
– Посмотрите, кто у нас пытается острить! – фыркнул Додвелл. – Еще нашатыря принести?
– Спасибо, мне достаточно, – огрызнулась Шарлотта.
– Капрал, не будьте так строги к сестре Уайт, – мягко попросил доктор Торп, которому Шарлотта помогала снять окровавленный халат. – Это ее первое дежурство в операционной. Надо сказать, весьма неплохое начало. Старшая сестра Кармайкл у нас новатор и молодец.
Капитан Фрэнк Торп всегда казался Шарлотте чересчур застенчивым и нерешительным. При разговоре он обычно краснел и смотрел куда угодно, только не на собеседника. За трапезой молодой хирург старался сесть по возможности отдельно ото всех, а женщины приводили его в состояние, среднее между смертельным ужасом и священным трепетом.
Каково же было удивление сестры Уайт в первую смену в качестве операционной сестры, когда капитан Торп, войдя в палатку, мгновенно переменился. Его глаза смотрели сурово и будто проникали взглядом внутрь тела пациента, стремясь провести более точную диагностику. Твердая рука ни разу не дрогнула, а острый ум быстро принимал жизненно важные решения. Весь персонал, помогающий доктору, взирал на него, как на мессию.
Неужели излишне скромный мужчина и хирург, умело ампутирующий конечности и вправляющий на место кости и внутренности, – это один и тот же человек?
Зато сама Шарлотта дважды очнулась на руках санитара и не смогла сделать и пары стежков по живой коже. Вся ночь прошла в тошнотворном мареве. Наверное, военная сестра, ассистировавшая вместе с ней, сейчас рассказывает остальным, насколько бесполезна затея Мелани. А теперь, посмотрите-ка, этот удивительный доктор ее хвалит.
– Капитан, я не гожусь, – тихо сказала Шарлотта, когда они вдвоем вышли из палатки.
Хирург покраснел до самой макушки и посмотрел вдаль мимо Шарлотты.
– Это все нормально. Здоровая человеческая реакция. Но вы должны кое-что хорошенько понять и всегда об этом помнить – я их не истязаю. Я спасаю им жизнь. Как бы отвратительно ни выглядело со стороны – это мы, такие, как есть. Человек так устроен. У него есть кровь, и кишечник, и головной мозг, и все остальное. Я все сделаю, вы только помогайте. Я без вас не справлюсь, раненые тоже.
– Спасибо, – прошептала Шарлотта.
– Вы придете еще? Не сбежите стирать бинты? Если что, я прикажу капралу Додвеллу вас притащить насильно. Вы… – он замялся. – Вы подходите.
– Тогда отдыхайте и до встречи, – Шарлотта неумело отдала честь и, обессиленная, но счастливая, побрела к своей палатке.
Дневные уже ушли, а ночные спали или дремали. Эмми Роббинс спрятала под подушку книгу и отвернулась, натянув на ухо одеяло. Не попав в пятерку избранных, которых обучали настоящему сестринскому делу, Эмми совсем перестала разговаривать с Шарлоттой.
6
Сестра Роббинс заглянула в одну из палат. Ее прислала сюда сестра Блейз с поручением к дежурной, но никого, кроме раненых, внутри не оказалось. Эмми вошла внутрь и чинно прошлась между рядами коек, высоко держа голову и воображая себя настоящей медицинской сестрой.
– Пить… – прозвучал тихий голос за ее спиной.
Эмми обернулась и увидела молодого солдата с забинтованной головой и ввалившимися щеками. Сухие синеватые губы продолжали беззвучно шептать.
– Сейчас, – Эмми поискала глазами кувшин с водой, наполнила и принесла раненому стакан.
Он протянул трясущуюся руку, но она словно не слушалась и упала обратно на одеяло. Эмми неловко приподняла молодого человека и поднесла стакан к его губам. Он сделал три жадных глотка и сразу же оживился.
– Спасибо, прекрасная спасительница, – он слабо улыбнулся и поднял на Эмми красивые темные глаза. – Ни разу вас здесь не видел.
– Да нет же, я частенько дежурю в этой палате, – соврала Эмми, которой стыдно было признаться, что она проделала путь через Пролив только для того, чтобы стирать грязное белье.
– Я бы не забыл такую красавицу, – парировал раненый. – Как вас зовут?
– Мисс Роббинс. Эмми.
– Лейтенант Анри Дюпен, – представился тот в ответ.
– О, вы из французской армии? – удивилась Эмми. – Я не слышу у вас ни малейшего акцента, вы потрясающе говорите по-английски.
Она не заметила, что мсье Дюпен держит ее за руку. Он был очень молод, с виду чуть старше самой Эмми, и весьма хорош собой. Девушка почувствовала, как на ее щеках расцветает румянец. Такое было с ней впервые.
Они улыбались друг другу, но через пару минут в палату вошла дежурная сестра. Эмми резко отдернула руку, покраснела до ушей, неловко простилась и поспешила передать дежурной указания от сестры Блейз.
– Приходите навестить меня, – шепнул Анри на прощание. – Я буду ждать, Эмми.
Остаток дня она просто летала. Ей во что бы то ни стало надо придумать, как увидеться с Анри Дюпеном снова. Проще всего было подождать, пока он поправится и начнет выходить, но сестра Роббинс сгорала от нетерпения. Отправляясь на континент, она ожидала найти здесь приключений, а нашла лишь тяжелый труд. Эмми была слишком молода, чтобы осознать заранее всю тяжесть пребывания на фронте. Симпатичный юноша как раз и мог стать таким приключением – совсем как в романах.
Помощь пришла с неожиданной стороны. Вечером, в очередной раз проходя мимо и замедляя шаг возле вожделенной палатки, она заметила, как туда входит выскочка Шарлотта Уайт. Неужели на дежурство?
– Сестра Уайт! – окликнула Эмми.
Шарлотта обернулась, и ее лицо озарила приветливая улыбка. Эмми изо всех сил постаралась изобразить такую же – ее просто тошнило от сестры Уайт, которая втерлась в доверие к старухе Кармайкл, получила разрешение на полноценную работу да еще и не выбрала ее, Эмми, чтобы она тоже могла стать настоящей медсестрой. Но, кажется, глупая Шарлотта очень добра, и на этом можно сыграть. Эмми подошла поближе.
– Сестра Уайт, я хотела извиниться. Я была с вами все это время непочтительна.
– Я принимаю ваши извинения, Эмми, – кивнула Шарлотта.
– Мне хотелось бы… Нет, не стоит мне этого говорить, – притворно вздохнула сестра Роббинс.
– Что такое? Говорите смелее.
– Ну… я вначале обиделась, что когда вы выбирали девушек, то не взяли меня, ведь я столько работаю и очень стараюсь. Но потом я подумала, что это из-за моей молодости, возможно. Может быть, вы хотели меня поберечь.
– В том числе, – Шарлотта не стала говорить, что Эмми кажется ей несерьезной и избалованной девушкой, неспособной нести ответственность за раненых.
