– Вы сумасшедшая, – спокойно ответила Эмми. – Какой граф? Вы повредились умом.
– Я сестра Джонатана Аддерли, – не унималась Шарлотта. – Это лучший друг Теодора, ты не можешь его не помнить.
– Отстаньте! Я понятия не имею, кто все эти люди, о которых вы говорите! Мне надо идти, я хочу спать.
Девушка развернулась на пятках и решительным шагом отправилась прочь.
– Амелия! – крикнула Шарлотта вдогонку, позабыв об осторожности. – Ты же совсем еще ребенок! Тебе нельзя здесь быть. Я напишу Теодору и твоим родителям тоже. Слышишь?
В ответ не прозвучало ни слова.
***
Ей хотелось поговорить с капитаном Торпом, раз уж невыносимая всезнайка Шарлотта ссылалась на него. Но как она могла подойти к хирургу? Кто она такая? Да и помнит ли он всех пациентов по именам? Маловероятно.
Она не могла уснуть, ворочаясь на узкой постели, скрипя пружинами и всхлипывая. Рассчитывая отыскать на Западном фронте дорогого брата, Амелия Гастингс нежданно нашла первую в жизни любовь.
Ее не волновала Шарлотта – она ничем не сможет доказать. У сестры Роббинс есть документы и железная воля – никакой допрос с пристрастием не заставит ее выдать себя. Безусловно, Шарлотта может исполнить угрозу и написать отцу, но пока письмо попадет к нему, пока граф предпримет что-то и приказ вернуть беглянку в Лондон под конвоем доберется до госпиталя №32s, она найдет выход. Самое лучшее решение – сбежать и найти приют у матери Анри. Он одобрит план, осталось поделиться им, хотя вряд ли Шарлотта еще раз пустит Амелию в палату. Ничего, она не единственная сестра, кто там дежурит.
Амелия уснула, представляя красивое лицо Анри и снова рисуя картины счастливой сельской жизни вдали от пышного лондонского света. Отец никогда не найдет ее. И Хантингдон-Холл, похожий скорее на склеп, чем на дом, останется лишь воспоминанием.
Вернувшаяся в палату Шарлотта обошла раненых, внимательно посмотрела на Анри Дюпена, который уже крепко спал, и села за стол, подперев подбородок руками. Она могла рассказать все Мелани, и своенравная девчонка с ближайшей же автоколонной отправилась бы в порт Кале. Но имеет ли она право вмешиваться? От какой жизни сбежала Амелия? Возможно, ей было так же одиноко в этой семье, как и Тедди в свое время? И кто она, Шарлотта, такая, чтобы пытаться уберечь ее от связи с безнадежным раненым, которая закончится лишь разбитым сердцем? Что, если это будет единственным светлым воспоминанием девушки, которую, скорее всего, выдадут замуж по расчету?
– Я не слушала никого, когда речь шла о Тедди. Она тоже не послушает, – сказала сама себе Шарлотта и решила все-таки написать ему, а не графу Хантингдону.
Без сомнения, Теодор лучше разберется в сложившейся ситуации, хорошо зная младшую сестру. Вот, наконец, и уважительная причина для письма. А Мелани она пока ничего не скажет.
***
Амелия так и не решилась поговорить с капитаном Торпом, а Шарлотту просто избегала, благо разные смены позволяли легко это делать. Она видела лейтенанта Дюпена мельком, когда вызвалась разнести почту по палатам – ему пришла открытка от матери. К ужасу, девушка убедилась, что Анри хуже – лицо стало серым и осунулось еще больше. Это придавало миловидным чертам оттенок мученичества, словно молодой человек сошел с иконы. Несмотря на самочувствие, он тепло улыбнулся.
Девушка крепко спала, когда ее тронули за плечо. И еще раз – терпеливо и настойчиво. Амелия открыла глаза и обернулась – на ее постели сидела Шарлотта.
– Эмми, пойдем со мной.
– Что тебе нужно? – сонно проворчала Амелия, зябко кутаясь в одеяло.
– Просто пойдем со мной, – твердо повторила Шарлотта, протягивая ей платье.
Шарлотта повела Амелию в ту самую палату. Всю дорогу она молчала, а в душе Амелии росла и ширилась тревога. На входе ее провожатая вздохнула и поджала губы.
– Я не знаю, что нам за это будет, если узнает сестра Кармайкл, но я не дам ему уйти, не простившись с тобой.
– Что? – еле слышно переспросила Амелия, но Шарлотта ничего не ответила.
Большинство раненых спали. Сестры подошли к койке лейтенанта Дюпена. Он тоже казался спящим.
– Он что, умер? – Амелия с расширившимися от ужаса глазами сделала два шага назад, наступив Шарлотте на ногу.
– Нет еще. Оставайся, сколько нужно. Я все возьму на себя, если вас увидят.
– Анри, – позвала Амелия, когда Шарлотта ушла за стол.
Он с трудом приоткрыл глаза.
– Как хорошо, что ты пришла. Еще раз посмотреть на тебя, Эмми. У нас получились бы красивые детки.
Амелия упала на колени рядом с его койкой и крепко сжала обе руки умирающего.
– Прости, я надеялся, что все, что я обещал, у меня получится выполнить. Но я написал матери. Если ты хочешь, можешь ее навестить. А если у тебя никого нет в целом свете, можешь жить у нас на ферме, мама будет только рада – всегда хотела дочку. Я же о тебе ничего не знаю, Эмми.
Он затих, сказав больше, чем позволяли силы. Амелия, не осознавая, что делает, прижалась губами к его губам. Если бы она могла вдохнуть немного собственной жизни в его угасающее тело через поцелуй – она сделала бы это не задумываясь. Беседка с розами и травянистый берег реки – картинки отступали вдаль, становясь несуществующими воспоминаниями. Анри слабо ответил на поцелуй, обжигая горячечным дыханием.
Шарлотта наблюдала за ними. Эти двое были детьми – такими же, как они с Тедди во времена учебы в академии. Лейтенанту Дюпену двадцать лет, и он не доживет до рассвета. Сколько лет Амелии, она не знала, но та совершенно точно была несовершеннолетней. Глоток свободы для птички, упорхнувшей из золотой клетки, и глоток жизни для умирающего – вот чем была эта любовь. Их мираж, фантазия – но разве от этого боль окажется слабее? Шарлотта сунула руку в карман фартука и скомкала неотправленное письмо Теодору.
– Что у тебя болит? – горячо шептала Амелия. – Может быть, позвать доктора?
Анри покачал головой и улыбнулся.
– Ты лучше любого доктора, просто посиди со мной.
– Хорошо, тогда расскажи мне еще про вашу ферму.
– Лучше ты расскажи про себя. Ты из города?
Что могла сказать Амелия? Что он не ровня графской дочери? Ей не хотелось врать и рассказывать фальшивую историю Эмми Роббинс – цветочницы, которой вообще не существовало.
– Я потом тебе расскажу. А сейчас хочу послушать про твое детство.
Они оба знали, что никакого «потом» не будет, но Анри собрался с силами и принялся рассказывать. Примерно через час он впал в забытье. Шарлотта подошла и пощупала его пульс.
– Амелия, тебе пора идти.
– Я не знаю, кто такая Амелия, про которую ты все время говоришь, – девушка упрямо сжала губы, – и никуда не уйду. Я очень благодарна, что ты меня пустила сегодня в палату, но опекать не надо. Я в состоянии вынести то, что произойдет.
