– Мы не проникнем внутрь без кого-либо из семьи. Получится только посмотреть на склеп снаружи.
– Пусть так, – кивнула Блэкки. – Странная у нас с тобой вышла дружба, не находишь?
– Сейчас вообще настали странные времена.
Шарлотта после долгих раздумий решилась позвонить в Хантингдон-Холл. Трубку снял дворецкий, и она попросила к телефону мисс Гастингс, не называя себя. Через пару минут Амелия ответила.
– Амелия, это Шарлотта Аддерли.
– А, сестра Уайт, – насмешка в ее голосе хоть и напомнила Шарлотте о Тедди, но он всегда подшучивал над ней беззлобно, Амелия же откровенно язвила. – Чем могу помочь?
– Амелия, мне бы хотелось… Мы можем увидеться?
– Зачем? Не вижу ни единой причины встречаться с тобой.
О, у Шарлотты была одна очень веская причина встретиться не то что с Амелией, а с самим графом Хантингдоном, но она ни за что на свете не собиралась рассказывать им о существовании Гилберта.
– Я хочу навестить место, где похоронен твой брат.
– Оно тебе известно, – холодно бросила Амелия.
– Ты же понимаешь, я не войду без тебя внутрь. Пожалуйста, прошу, – Шарлотта едва не плакала.
– Оставь его в покое хотя бы после смерти. Он лежит рядом с Изабеллой. Она его жена, ты – никто.
В трубке раздались короткие гудки. Именно поэтому Шарлотта никогда не рискнула бы представить графу его внука. Она была для них никем, как и Гилберт, носивший фамилию Аддерли.
***
Джонатан вернулся домой в апреле 1917 года в звании подполковника. Очень худой, с коротко стриженными волосами, в которых проглядывала седина, он прихрамывал и производил впечатление древнего старика. К Военному кресту на его груди прибавились две планки.
Шарлотта-младшая и маленький Джейми, не узнав отца, испуганно спрятались за рыдающую в передник Мейгрид. Шарлотта-старшая, с сыном на руках, прижалась к Джонатану. Он пробормотал что-то нечленораздельное и уткнулся лицом в ее волосы.
– А что же, война кончается, мистер Джон? – робко спросила горничная Мегги.
– Нет, просто я совсем не гожусь, – ответил Джонатан, отстранившись от сестры.
Анна, мистер и миссис Аддерли, привезшие Джона с вокзала, стояли позади, притихшие и растерянные. Они будто не узнавали вернувшегося с войны солдата – совсем как и его дети.
– Дорогие, это ваш отец. Мы сегодня утром смотрели фотографии, ну же, – Анна попыталась вытащить Шарлотту и Джейми из-за надежной фигуры Мейгрид, но они не поддавались.
Зато Вивьен радостно обняла дядю вслед за матерью.
– По-другому я рисовал в воображении возвращение домой, – шепнул Джонатан сестре, когда все направились в гостиную. – Неловкость сплошная.
– Они просто слабо представляют, что такое война. И слава Богу.
К вечеру все оттаяли и немного освоились с тем, что привычный всем веселый и легкий Джонатан больше не такой, каким они проводили его на фронт. Верная Анна не отходила от мужа ни на шаг, пытаясь предугадать каждое его желание.
Поздно вечером в гостиной засиделась одна Шарлотта. Уютно потрескивали дрова в камине, оставшемся единственным источником света в большой комнате. Шарлотта закрыла глаза и перенеслась мыслями на много лет назад. Вот так же горел огонь, пол был пыльным и теплым, а горячие ладони Тедди уверенно исследовали ее продрогшее тело.
Услышав шаги, она поспешно вернула себя из Шотландии в Англию. Это оказался Джон, одетый в домашний халат.
– Я думал, ты задремала.
– Почти, – улыбнулась Шарлотта и похлопала по дивану рядом с собой. – Все уже спят, я думаю.
– Твой сын так похож на него, – внезапно сказал Джон, тяжело садясь и вытягивая вперед больную ногу.
Брат и сестра сидели рядом с четверть часа, глядя на пляшущие языки пламени. Теперь они напомнили Шарлотте совсем о другом. Кожу лица и рук ожгла чужая фантомная боль, впиваясь острыми иглами и проникая до самого сердца. Что если Тедди был жив, когда пожар добрался до него?
– Джонатан, ты уверен, что это был Теодор?
– К сожалению, да. Ребята со мной согласились, хотя… от него почти ничего не осталось, Шарлотта. Обугленное тело в обрывках одежды. Как я уже говорил, рост, телосложение. Рядом в землю был втоптан его портсигар. Дорогая…
Шарлотта шумно втянула носом воздух.
– Не надо, Джон, не вспоминай это. Прости. Давай сменим тему, – она подумала одно мгновение.
– Здесь все такое…
– Тихое, мягкое и чистое, – закончила за брата Шарлотта. – Я чувствовала то же самое, хотя условия моего пребывания на фронте были гораздо комфортнее ваших.
– Ну, я-то в последние годы окопы не рыл и в мокрой глине не спал. «Штабная крыса», – хмыкнул Джон, вспомнив эпитет, которым наградил его Тедди.
Шарлотта прижалась к его плечу.
– Ты вернулся, и теперь все у нас будет хорошо. Мы в безопасности.
13
В начале лета Шарлотта возобновила работу в госпитале Ист-Энда, оставив малыша Гила на попечение Анны и Мейгрид. Лондонские госпитали принимали теперь не только солдат с фронта, но и пострадавших от ночных авианалетов.
Относительно безопасным считался только Западный Лондон – поговаривали, кайзер Вильгельм не хотел, чтобы пострадала королевская семья. По этому случаю мистер Аддерли ходил очень гордый, ежедневно напоминая домашним о том, что когда-то он весьма дальновидно выбрал Кенсингтон для семейного гнездышка.
13 июня 1917 года жителям Лондона напомнили, что никто и нигде не в безопасности.
Около полудня Джонатан, чей острый слух уловил странный гул, поспешно вышел на крыльцо. Поставив ладонь козырьком ко лбу, он разглядел в небе около двадцати движущихся точек. Все внутри у него оборвалось. Джонатан на миг перенесся на Западный фронт, включились животные рефлексы и инстинкты. Преодолевая сопротивление непослушной ноги, он бросился обратно в дом.
– Воздушная тревога! – крикнул он. – Живо все в подвал!
Из кухни высунулась недоумевающая мордашка Шарлотты-младшей. Находившаяся там же Агнесс подхватила девочку под мышки и унесла обратно. Джонатан слышал, как хлопнула откидывающаяся крышка подвальной кладовой. Со второго этажа бежала Анна с Гилбертом на руках, за ней следом – Вивьен, помогавшая Джейми. Замыкала шествие Мегги. Родители и Мейгрид спешили из гостиной.
Убедившись, что все в сборе, Джонатан повел их в кухню. Все помогали друг другу спускаться по крутой лестнице. Дети смеялись – для них это было забавным приключением. Мистер Аддерли, спускавшийся последним, закрыл дверь над головой.
В подвале было прохладно, одна-единственная лампочка на потолке давала мало света. Люди и предметы отбрасывали причудливые тени на стены, сплошь увешанные полками, на которых стояли припасы. Приятно пахло травами и чесноком.
