Онлайн книга «Твоя поневоле»
Хотя так глупо проколоться с этой поездкой в Таиланд… С его-то мозгами… Что-то здесь не чисто. — Ты везёшь меня в полицейский участок? — спрашивает Кай как-то слишком уж равнодушно, и это вызывает внутри меня безотчётную ярость. Ему либо действительно абсолютно всё равно, потому что он знает о своей тотальной безнаказанности, либо думает, что у меня кишка тонка и я беру его на понт. Хрен там, понял! — Именно, — увеличиваю скорость, огибая плетущийся впереди Сааб. — И что ты им скажешь? — Что ты убил своего отца, — я не смотрю на него больше — только серая лента дороги. Я не имею права поддаваться своим чувствам, ожиданиям и надеждам. Я обязана отвезти его в участок и пусть компетентные органы сами разбираются, кто прав, а кто виноват. Это мой гражданский долг. Долг человеческий, в конце концов! Отец моего сына — мёрт, возможно, по вине Кая. Я не смогу жить, зная, что бок о бок рядом со мной где-то живёт убийца. Такое нельзя спускать с рук. Возможно, я ошибаюсь, но вердикт выносить не мне. — Если хочешь, я во всём сознаюсь. Если тебе станет от этого легче и ты будешь счастлива. — Заткнись. — Я серьёзно. — Вот только не надо строить сейчас невинно обвинённого, — сама не замечаю, как пропускаю нужный поворот и мчусь в абсолютно другом направлении. Оживлённое движение остаётся позади, впереди только серая лента дороги, однотипные крыши таунхаусов за высоким забором и острые макушки молодых посадок. Педаль газа в пол, волосы развивает летний горячий ветер. — Нас остановят за превышение скорости, — предупреждает он, улыбаясь. — Как ты объяснишь полицаям мои наручники? — Скажу, что ты хотел меня изнасиловать. — Это неправда. Тебе не поверят. Скоре, решат, что ты чокнутая, — улыбка становится шире. — Без тебя разберусь, что и кому мне сказать! — Истеричка. — Ты можешь заткнуться? — оборачиваюсь на источник раздражения, оторвав взгляд от дороги. — Тебе нравится это всё, скажи? Думаешь, что я с тобой играю, как играл со мной ты? — Следи за дорогой. — А ты за своим… — я не успеваю договорить, потому что слева, буквально в паре сантиметров от моей Хонды проносится огромная фура, издавая тревожно-оглушающий гудок. Резко поворачиваю руль, уводя автомобиль вправо. Сердце отбивает бешеный ритм, ладони вспотели. — Ты только что чуть не угробила нас обоих, — спокойно констатирует он, и его безразличный тон меня обескураживает. — Для человека, который только что избежал смерти ты выглядишь чересчур безмятежным. — Я не боюсь смерти. К тому же рядом со мной ты, и если бы что-то случилось, тогда бы мы уже наверняка были вместе. Исход трагический, но для меня можно сказать даже желанный, — ловлю краем глазом его грустную улыбку. — Жаль только, что твой сын остался бы сиротой. Мне нравится Миша, славный ребёнок. Эй, что ты делаешь? — опускает глаза и смотрит на упирающееся в его бок дуло пистолета. — Хочешь сказать, что он настоящий? — Ещё хоть одно слово о моём сыне — и проверишь, — шиплю, ловко подрезав вырулившую из-за поворота легковушку. — Можно сказать, ты сделала её одной левой, — кивает на остающую "шестёрку" позади. — Курсы экстремального вождения? — Они самые, — по-прежнему не свожу взгляда с дороги. — А пистолет откуда? — Хочу, чтобы при следующем нападении психопата с заточкой у меня тоже был веский аргумент, — повторяю брошенные им же когда-то слова. — Наручники, "пушка", а ты подготовилась, — наверное, впервые за всё то время, что мы едем, он становится серьёзным. — Прости, что напугал тебя тогда. Я и подумать не мог, что это так отразиться на твоей психике. — Ты отразился на моей психике! Только ты! — ощущаю, как начинает дрожать подбородок. — Зачем ты появился в нашей с Мишей жизни? Без тебя было… так хорошо! — на секунду отрываю руку с оружием, чтобы смахнуть бегущую по щеке слезу. — А потом ты появился: погиб Игорь, я превратилась в подсевшую на колёса неврастеничку. Я не хочу так, понимаешь? Я хочу, чтобы этого всего не было! — И меня? — В первую очередь тебя! — я уже не тихо плачу — рыдаю. Дорога превратилась в размытое пятно. Свернув с трассы, жмусь к обочине и глушу мотор. — Натали, прости меня… — шепчет, царапая каждым произнесённым словом мою и так уже порядком истерзанную душу. — Умоляю тебя — замолчи, — упираюсь лбом в руль и безостановочно плачу: рука с пистолетом обмякла, но я продолжаю цепляться за рукоятку, как будто бы я на самом деле такая смелая и смогла бы нажать на этот чёртов курок. Кай наклоняется ко мне и осторожно утыкается лицом в моём плечо. Я чувствую оголённой кожей как трепещут его сомкнутые ресницы, ощущаю его горячее дыхание… — Может, моя любовь действительно напоминает помешательство, может, я всё делаю не так… Но я не умею по-другому. Научи меня. Помоги мне стать лучше. Пожалуйста, — шепчет, не открывая глаз. — Прошу тебя — молчи, — мои плечи трясутся от судорожных рыданий. Его близость сводит с ума, не меньше, чем её отсутствие. Я уже не понимаю, где добро, а где зло, где грань правильного, а где — помешательства. Я чувствую, что он нуждается во мне и я нуждаюсь в нём не меньше. Но это ненормально! Я не должна его любить и не имею права позволять ему любить себя. Я должна разрубить этот канат. И я это сделаю, но умоляю, не прикасайся ко мне… — Я так сильно люблю тебя, Натали… Я готов ради тебя на всё. Всё, что захочешь… Он целует моё плечо, не распаляя страсть, а словно замаливая грехи. Обезоруживающе нежно и… обречённо. — Ты же любишь меня, зачем тогда так… Почему ты просто не можешь быть со мной? Поверить мне? — Это ты убил Игоря? — всхлипываю. — Что именно ты хочешь услышать? — Правду. — Нет, не я. — Ты же врёшь! — кричу, стискиваю до побелевшие костяшек рукоятку пистолета. — Ты же всё врёшь! Ты был там! В Таиланде! Я вижу по твоим глазам — это ты. |