Онлайн книга «Краш-тест для майора»
— А город? — я же во Владикавказ ехал. Доехал хоть? — Владикавказ. Нейропсихологический диспансер. — Мм… Обессиленно падаю на подушку. Смотрю на его лицо, пытаясь поймать фокус. Лет пятидесяти с залысинами, в очках. — Я — Ваш лечащий врач, Григорий Васильевич. — Что случилось? — У Вас травма головы. Неудачно упали. И, судя по всему, амнезия в связи с механическим повреждением синапсов. Транзиторная или селективная — будет ясно после обследования. Вы помните себя? Глядя в потолок пытаюсь что-нибудь вспомнить. Поезд… Ванька… Эва… мутно всё… — Майор службы безопасности Зольников. — Какой сейчас год, месяц?.. Отвечаю еще на несколько общих вопросов. — Цель приезда во Владикавказ? Вот еще перед медиками я не отчитывался в операциях ФСБ. — Помню я цель приезда. А вот сам приезд не помню. Помню, как в поезд садился… Помечает что-то в блокноте. Медсестра подносит мне стакан воды с соломинкой. Делаю несколько глотков. — Как Вы себя чувствуете? — Хреново. Насколько серьёзная травма? — Травма… Сама по себе — не слишком. Внешние ткани практически не повреждены, небольшой ушиб. Но у вас были низкие показатели свертываемости крови и на момент поступления — высокое давление. Мы побоялись обширного инсульта, так как часть сосудов была повреждена от удара. В зрительной зоне мозга. Вы ударились затылком. Так же, у вас случилось несколько незначительных микроинсультов, обнаруженных на МРТ, в связи с этим возможна временная потеря памяти за какой-то период. Какие-то детали, возможно, забудутся навсегда. — Навсегда? — Поверьте, на фоне опасности слепоты — это мелочи! — Я могу ослепнуть? — Да, есть такая вероятность. Небольшая, но… Нам пришлось подержать Вас на определённой терапии. Но опасность есть и сейчас. Поэтому мы только снизили дозу препаратов, но не отменили совсем. Сегодня я отправлю к Вам врача. Он сделает все тесты, оценим масштабы амнезии. — Инсульт… — если бы я не был так заторможен, то, наверное, это бы сильно меня напугало. Инвалидность — это страшно. Но сейчас словно все эмоции во мне выключены. На автомате двигаю пальцами на руках и ногах, чтобы убедиться в подвижности тела. Смотрю на свой локтевой сгиб, там следы от игл. — Сколько я здесь? — Четвёртые сутки. Мы еще несколько дней будем наблюдать за сосудами, сделаем повторную коагулограмму и если всё будет в порядке, то отпустим Вас. Но после терапии некоторое время лучше принимать лёгкие седативы, чтобы максимально снизить стресс и обязательно на больничный. Отдохнуть, восстановиться. — Понял… То есть, в целом, ничего критичного? — Да! Но только, если все и дальше пойдёт хорошо. — Я понял. Мне нужно связаться с начальством. — Мм… да. Вас искали вчера. Подполковник Зольников. Ваши коллеги дали ему мой телефон. Я с ним говорил, объяснил ситуацию. — Полковник, — исправляю я. — Нет, — качает он головой. — Подполковник. Он просил перезвонить ему сразу же, как Вы придёте в себя. Хотите поговорить? — Да, если можно. Набирает номер. С трудом поднимаю руку, чтобы взять телефон. — Вот так… — помогает положить телефон мне на грудь и ставит на громкую. — Я бы Вас попросил выйти минут на пять. — Конечно! Через несколько гудков дядька отвечает на вызов. — Подполковник Зольников. — Это я, Сергей. Почему подполковник?.. Крыша моя начинает ехать. Потому что одно дело, когда тебе говорят, что ты потерял память, а совсем другое, когда реальная картинка мира не соответствует внутренней. Ты перестаёшь себе доверять. Это как потерять опору… — Сергей! Ты как? — Доктор говорит через неделю буду в норме. — Ивана отправить к тебе? — Зачем? Яблоки носить? Я доставку закажу. — Мы тут посоветовались, нужно тебя в Москву переводить. — Не суетитесь пока. Сейчас очухаюсь, оценю масштаб трагедии и тогда уж будем что-то решать. Пока что меня беспокоит только одно. Почему подполковник-то, дядька? — Снесли звезду. Ты не помнишь? Доктор твой говорит есть пробелы в памяти. Это беда при твоей должности… — Временные пробелы, — сглатываю я ком в горле. — Не наводите панику. Хуже нет, чем чувствовать себя неполноценным! — Звезду снесли… — ищу я какие-то ассоциации на эту тему. — Это в связи со служебным расследованием по Эве? — Ну слава Богу! Не совсем потерялся. Но это скорее логика, чем память. — Да я почти в порядке. — Как ты упал-то? — Хер знает, — вздыхаю с досадой. — Меня только с препаратов сняли. Я как дезориентированный во времени овощ. Дай отдышаться… Может, я за пару дней все вспомню. Вон, Ванька же после контузии вспомнил все через несколько недель. — Ладно, я рад, что ты в адеквате. На днях созвонимся. Решим, что дальше. Анализы все твои мне выслали, отдам в Склиф. Пусть профессора посмотрят. — Всем привет от меня, — заканчиваю разговор, услышав, что открывается дверь палаты. — Бабушка пусть не волнуется. — Сергей Алексеевич, к Вам посетитель, можно пригласить? — Кто? — Коллега Ваш. Глеб Евгеньевич. — Глеб Евгеньевич?… — Муратов. — Муратов… Муратов… Подполковник! — вдруг вспоминаю я. Мелькает какой-то образ с фото в голове. Еще какие-то рваные ассоциации. Это же… местный подпол, начальник отдела. — Пригласите, да. Но я хотел бы присесть. Он перекладывает мою кисть левее. Чувствую пальцами пластиковые крупные кнопки. — Это панель управления кушеткой. Поднимите спинку. Это вызов медсестры… Подняв спинку, разглядываю палату. Замечаю, что дверь в палату очень массивная с открывающиеся окошком, как на зоне. Только обита мягким и светлым покрытием. Ну, вообще логично. Психоневрологический же… Психозы, мании. Вот уж не думал, что когда-нибудь здесь окажусь. Лицо Муратова мне знакомо по фото. Кажутся знакомыми и голос, и мимика. Но никаких обстоятельств, связанных с ним я вспомнить не могу. Он говорит мне несколько дежурных фраз: «рад, что обошлось… уверен, я быстро приду в норму… дела не ждут!» Киваю. — Глеб Евгеньевич, а где мой ноутбук и телефон? |