Онлайн книга «Банда возвращается»
|
В квартире рядом слегка приоткрылась дверь. На лестничную площадку осторожно выглянула женщина с бигуди; но, увидев группу вооруженных мужчин, один из которых, нахмурив брови, приложил палец к губам, хозяйка немедленно скрылась. Сообразительная попалась. Наконец шум в подъезде потревожил и обитателей квартиры направо. Ее жильцы явно чувствовали себя гораздо увереннее, нежели остальные, а потому выглядывать в щелку и глотку понапрасну драть не стали. Дверь открылась широко, и на площадке внезапно появился заспанный дюжий парень, на котором, кроме трусов и татуировок, ничего не было. Парень был без сомнения из олигофренов – с низким лбом и бритым скошенным затылком; из тех, кого в изобилии можно встретить сегодня на рынках с мобильными телефонами в руках или возле пунктов обмена валюты, в компании других таких же парней, твердящих на разные голоса одну едва ли не сакраментальную для них фразу: «Доллары, марочки… покупаю»… Парень-олигофрен был сейчас без сотового телефона, что для таких, как он, не очень характерно. Он сделал уверенный шаг вперед, желая найти и наказать виновников шума, но не успел даже среагировать на вооруженных незнакомцев, как его дернули за руку вниз, очень профессионально сделали подсечку и зафиксировали в весьма неудобном положении (заспанной опухшей мордой к полу), открывая путь в квартиру тем, кто стоял наготове на лестнице сверху. Медведев, майор и третий оперативник мгновенно оказались в квартире. Две секунды потребовались оставшимся двоим, чтобы застегнуть на задержанном парне «браслеты» за спиной и залепить ему рот приготовленным лейкопластырем. После этого один из оперативников переместился на лифтовую площадку, взяв под контроль коридор, полностью обозреваемый через распахнутую дверь, а второй остался на лестнице, поглядывая одним глазом на двери, другим – на пленного. Олигофрен и не думал подниматься. Совершенно точно знал: с этими ребятами и в этот момент шутки плохи; пулю между глаз можно схлопотать в два счета; и тогда уже дела не поправишь… Лучше лежать спокойненько и вдыхать с бетонного пола кошачью мочу… Он шестерка всего лишь. Ему много не дадут. А может, вообще отпустят – не за ним ведь пришли. Какую-то вину еще и доказать надо… За музыкой, которую некому оказалось сейчас выключить, нельзя было расслышать, что происходит в квартире. Но выстрелов не было… Квартира оказалась двухкомнатная. Нестандартный старый дом. Большой полутемный коридор… Медведев, который бежал первым, споткнулся за что-то в полумраке и, потеряв равновесие, зацепился плечом за небольшой платяной шкаф. Какая-то коробка с грохотом упала со шкафа; всякая мелочь – пуговицы, наперстки, катушки – покатилась по полу… – Бля! Охренели!.. – послышалось раздраженное из ближней комнаты. – Муха, вздрючу!.. – Ага!.. – ответил виноватым голосом Толик Медведев; он был тот еще артист. Бондарович указал Медведеву пистолетом на кухню и шепнул: – Проверь… Медведев толкнул дверь кухни, быстро осмотрелся, поводя по сторонам пистолетом. Здесь никого не было. Оставаясь в кухне, Медведев взял коридор на прицел. Раздраженный голос из спальни набрал силу: – Муха, твою мать!.. Выруби видик! Совсем офигели с похмелья!.. Я встану сейчас, урод… Александр, не теряя больше времени, пошел на голос – в спальню. А Медведев и другой оперативник – старший лейтенант Захаров – вломились во вторую комнату. Слышно было, как Медведев прорычал: – Всем лежать!.. Рожей в подушку… Я сказал в подушку, сука!.. Руки на голову… мать! Бондарович толкнул прикрытую дверь. В спальне на металлической старой, тысячу раз крашенной кровати лежал мужчина средних лет, худощавый, чуть седоватый. И изумленно смотрел на вошедшего Банду. – Ну, суки!.. – только и сказал мужчина. Бондарович держал его на прицеле: – Привет, Могилев! Не ждал гостей? – Я тебя не знаю, парень. – Зато я тебя хорошо знаю. Материалы изучил… Александр выразительно повел стволом пистолета. – Только без фокусов. Руки вытянул поверх одеяла. Смотреть мне в глаза… Мужчина подчинился: – Смотрю… Александр подошел ближе: – А теперь медленно, очень медленно, переворачиваешься на живот. И чтобы руки были на виду. – Как прикажешь, начальник… Банда держал палец на курке: – Одно резкое движение – и, считай, у тебя пуля в голове. А может, и две. Я стреляю быстро… Мужчина медленно перевернулся на живот, руки положил поверх подушки. Тогда Бондарович внезапно подскочил к нему, схватил левой рукой за шею и скинул с кровати – грубо прижал лицом к давно не мытому, заплеванному полу. – Мент, урою!.. – прошипел преступник, но не пошевелил и пальцем, поскольку холодный ствол пистолета с силой уперся ему в затылок. Александр скомандовал: – Руки за спину, Могилев!.. – голос его от возбуждения стал хриплым. Когда руки преступника оказались за спиной, Александр защелкнул на них наручники, поднялся. Убрал пистолет в кобуру. Утер пот со лба. Преступник покосился на него: – Что же мне теперь – так и лежать, начальник? – Пока лежи. Отдыхай. – Пол грязный. Банда уже отдышался: – Сами виноваты – развели свинарник!.. Из соседней комнаты заглянул Медведев: – Все путем, Саша: там двоих быков взяли. Третий – возле лифта. Бондарович кивнул: – Кого-нибудь пошли за понятыми. Медведев исчез. Преступник покосился на Александра: – Ну, что, начальник? Можно вставать? – Поднимайся, – разрешил Бондарович. – Где у тебя одежда? – Хочешь прокатить? – Далеко прокатим… К бесплатному круизу готовься… Бандит ухмыльнулся: – Не гони, начальник, лошадей. Я чист. – Это ты-то чист? Клеймо на клейме – места свободного не найдется. Преступник покачал головой: – Взять несложно. Вину доказать – потруднее будет. В салоне бодро запищала рация. – Давай машину! – раздался в переговорном устройстве голос майора Бондаровича. Дима Морозов вздрогнул – должно быть, мысли его все еще витали где-то в области таинственной, невероятно перспективной генной инженерии и возле проблемы восстановления из праха гениального Ильича. Дима бросился к переговорнику, напомнил: – А вторая? Голос майора был хриплый: |