Онлайн книга «Банда возвращается»
|
Кожинов отлично понял, что имеет в виду Прокофий: – Хорошо. Гришка Отрепьев. Достаточно? Старик с минуту помолчал. – Да. Куда присылать молодых? – Ко мне на дачу, Виктория знает где. С двенадцати до двух я буду ждать их там. Отбой? – Как с Викой поступишь? Кожинов хмыкнул в трубку: – Совсем не заметить ее взбрыков я, сам понимаешь, не могу. Но буду спускать дело на тормозах… Пошлю твою красавицу в Ярославль подальше с глаз… – А майор? – Ас майором пусть ФСБ разбирается, у меня к нему претензий нет. Не понимает просто ни черта. – Ты мне зятя не хай, – прохладно посоветовал Прокофий Климентьевич. – Зятя? – у генерала Кожинова вытянулось лицо. – Ну и ну… Когда только люди успевают все? * * * Бондарович и Макарова, 10 часов утра, 26 марта 1996 года, набережная Москвы-реки Виктория медленно вела машину вдоль набережной, изредка поглядывала в зеркальце заднего вида. – Оружие сдавать не надо, – сказала Макарова Борису, – но воздержись от всяких дурацких идей. Учти, мне известны твои слабые стороны… Борис, которого за последнюю минуту дважды назвали дураком, нисколько не обиделся. А главное, вел себя спокойно… Называйте как хотите, лишь бы поездка обошлась без силового контакта и других неприятностей. А за дурака он еще успеет и обидеться, и рассчитаться. – Что вы хотите от меня? – резким тоном спросила Елена Борисовна. – Вы отдаете себе отчет, на что пошли? Это можно квалифицировать как шантаж и похищение высокого должностного лица и члена семьи Президента. Виктория резко повернула руль вправо и затормозила у бордюра: – Если вы не желаете с нами разговаривать, то вольны в любую минуту покинуть машину и отправляться по своим делам, Елена Борисовна! Банда кивнул: – Действительно, силой вас тут никто не удерживает. Мы предпочитаем договариваться полюбовно. Принцесса бросила за окно рассеянный взгляд: – Куда вы меня везете? – Не разговаривать же посреди площади, – пожала плечами девушка. Александр указал вперед: – Поехали, Виктория. Девушка плавно тронулась с места: – Сейчас свернем и остановимся где-нибудь в тихом месте на набережной. И нам никто не помешает переговорить, – она бросила быстрый внимательный взгляд на Принцессу. – Что с вашим лицом, Елена Борисовна? Елена ухмыльнулась: – На шлюху похожа по вашей милости – это чтобы кто-то случайно не узнал. Виктория подавила невольную улыбку: – Извините, пожалуйста, это никак не входило в наши планы, – и ловко тормознула на набережной. – Вот здесь и постоим. Тихое место, хороший обзор… Елена слегка закапризничала: – Я надеюсь, вы доставите нас назад к машине? Или мы будем ловить такси? – Доставим в лучшем виде, – Виктория оглянулась на телохранителя. – Борис, погуляй вокруг машины. – Не положено, – хмуро ответил он. – Видишь ли, тебе же спокойней будет, – объяснила Виктория. – Мы будем говорить об очень серьезных вещах… – Не положено… – Выходи, – рассердилась Елена. – Совсем дурак стал? Борис вздохнул и заворчал: – Работа есть работа. И есть ответственность. Случись что… – Считай, уже случилось, – перебил его Александр. – Страшнее не будет. Телохранитель, сделав угрюмое лицо, начал выбираться из машины. Елена молчала, сумрачно смотрела ему в спину. Борис, получив третьего «дурака» за столь короткий отрезок времени, вышел и стал столбом перед бампером, упершись взглядом в лобовое стекло. Принцесса повернулась к Виктории: – Итак, что вам от меня нужно? – Возникло подозрение, Елена Борисовна, – официальным тоном начал Александр, – что Виктор Смоленцев был убит по вашему приказу, скорее всего, вот этим самым ревностным дураком. Лицо Елены Монастырской вытянулось: – Вы так считаете? Банда продолжал: – В самое ближайшее время средства массовой информации, финансируемые коммунистами, начнут масштабную кампанию по доведению этой версии до народа… В настоящее время у меня, как специалиста, практически нет сомнений, что Смоленцев был убит профессиональным ударом ноги, который привел к перелому шейных позвонков. Это мгновенная смерть. Генерал Кожинов делает сейчас все, чтобы переложить вину за это преступление на невиновного человека. Монастырская сверкнула на него глазами: – Дайте мне сигарету. Банда протянул ей пачку, щелкнул зажигалкой. Елена Борисовна закурила и некоторое время молча смотрела в боковое окно, о чем-то размышляя. – Послушайте, – наконец сказала она. – Или вас кто-то крепко водит за нос, или вы сошли с ума, если полагаете, что с ума сошла я. Я понимаю, вы решили, что у меня свихнулись мозги от власти и ответственности, когда я получила этот пост… Сигарета у нее в руках сломалась. Принцесса разнервничалась: – Дайте еще сигарету… Спасибо, – она глубоко затянулась и с наслаждением выпустила дым. – То, что вы собираетесь распространить в прессе, страшно ударит по Президенту, несмотря на то, что ваша версия – полный бред. Этого нельзя допустить, – Монастырская несколько успокоилась. – Смоленцева я собиралась лишь хорошенько отчихвостить и поставить перед выбором: или он честно работает, или вылетает из эфира и делает вместе с коммунистами все, что ему вздумается. Вот и все. Это был бы, конечно, сильный удар, на меня бы вылилось ведро грязи… Начались бы воспоминания Смоленцева о прежних временах… Виктория знает, что всегда найдется возможность комару поточить нос. Смоленцев изрядно попортил бы мне жизнь… Александр перебил ее: – Что вы имеете в виду, когда говорите «попортил»? – Ну, в самом крайнем случае, он сумел бы так насолить мне, что пришлось бы уйти с поста руководителя избирательной кампании Президента, – Монастырская с явной растерянностью взглянула на Банду. – Однако все это не идет ни в малейшее сравнение с тем, что вы мне здесь заявляете… Вы намереваетесь попортить мне жизнь во сто крат сильнее… А между прочим, этот сукин сын Смоленцев, хоть и грех так говорить о покойном, уже получил от КПРФ деньги, – Принцесса не могла скрыть своего гнева. Банда вздохнул: – Да, Елена Борисовна, сорок миллионов. – Вы оперативно получаете информацию, – она с интересом взглянула на Александра. – От Зюганова? |