Онлайн книга «Тот, кто ловит мотыльков»
|
Она тяжело вздохнула. – Если Марина умерла, кто убил мою курицу? – Марина и убила. Мертвые любят кровь. Поэтому на крыльце ничего не было. Маша на несколько секунд закрыла глаза. Темные пятна замерцали на изнанке век, а между ними поплыли головастые червячки – должно быть, те самые микро-орга-низмы, перебравшиеся из воды в ее мозг. – Здесь лес хозяин, – доносился до Маши уверенный детский голос. – Сначала взял Марину к себе, потом вернул. Только они возвращаются уже другими. Это я виновата. Маша открыла глаза и повернула голову на внезапно одеревеневшей шее. – Я загадала в лесу на ведьмином круге, чтобы Марина вернулась, – объяснила девочка в ответ на ее невысказанный вопрос. – А загадывать надо было правильно. «Вернулась живая-здоровая и чтобы ни один волосок не упал». Про волоски обязательно надо говорить. Я не сказала, и Марина теперь ходит по Таволге. Только она, ну, неживая. Плохо, конечно. – Ксения вздохнула. – Мне ее надо найти. Если у вас еще одну курицу убьют, вы мне скажите, ладно? Это значит, ей у вас понравилось, она к вам часто будет наведываться. – Зачем тебе ее искать? – Кто привел мертвеца, тот может загадать ему потом одно желание, – авторитетно объяснила Ксения. – Мертвец обязан выполнить. Марина здесь из-за меня. Она должна теперь сделать, что я попрошу. – А что ты попросишь? Маша была уверена, что не получит ответа под предлогом «нельзя рассказывать о желаниях, иначе не сбудутся». Но девочка спокойно отозвалась: – Чтобы бабушка жила еще сто лет и никто меня отсюда не забрал. Маша так же медленно повернула голову обратно и стала смотреть в небо. Почему шея ворочается как у Железного Дровосека? Продуло ее, что ли? Или это пепел покойной курицы стучит в ее выю? – У тебя два желания, – уточнила она. – Чего? – Ты в одну обертку хочешь упаковать две конфеты. Первое твое желание – про бабушку, второе – чтобы тебя не забирали. Ксения, забыв про палочку и часы, уселась перед Машей. – Ой, и правда, – огорчилась она. – Я не подумала. Надо как-то по-другому… Сейчас, я соображу… Она почесала за ухом, точно щенок. «Напрасно я развожу панические настроения на ровном месте, – думала Маша, краем глаза наблюдая за ней. – Конечно, когда она сказала о мертвой Марине, ее слова прозвучали жутковато… Но в действительности для нее это просто увлекательная сказка… Она верит в домовых, куриных богов, ведьмины круги и прочую разнообразную нечисть, и бродячие покойники вписываются в эту картину мира как родные». – Как бы мне так… – бормотала Ксения, сморщив нос. – Пожелать, может, чтобы такие, как Корниловы, больше никогда здесь не появлялись? Не, это незачем. Они и так не появятся. – Почему ты так думаешь? – Марина их извела. – Не извела, а изгнала. Но они ведь, кажется, были друзьями? – Она со всеми грызлась. Сегодня друзья, завтра шкура от осла. А эти, Корниловы… звери, а не люди. Хуже Бутковых! Вот так раз. Ксения, оказывается, тоже не любит Альберта с женой. – Бутковы-то тебе чем не угодили? – миролюбиво спросила Маша. Девочка не ответила. Она сосредоточенно завязывала узлом черешок листика. Маша вытянулась во весь рост, сцепила пальцы под затылком. В позвоночник уперлась какая-то кочка. «Надеюсь, это не муравейник». – Что еще вытворяли здесь Корниловы? – спросила она, сквозь полуприкрытые ресницы наблюдая за Ксенией. – Ульи подожгли у Валентина Борисовича. Маша широко раскрыла глаза и села. – Подожгли ульи?! – Да. Четыре улья спасли, а один сгорел. Валентин Борисович плакал, я сама видела. А в тех, которые спаслись, пчелы потом болели. Они же умные, все понимают. Маша потерла лоб. – Ксения, полицию вызывали? – Вызывали, а как же! Приехал какой-то жирный гад. Морда – как блин на Масленицу. Пошушукался с Корниловыми. Потом к нашему Немцу подъехал с кривой рожей. Типа, ваши ульи оценили в три тысячи рублей каждый, вот вам шесть тысяч, скажите спасибо. Валентин Борисович аж затрясся весь. Пчелы! – кричит. – Они живые! Требую уголовного наказания! А мордастый ему: ну-ну, смотри, дедок, чтобы требовалка не треснула. – Девочка обернулась к Маше, прикрыла ладонью козырьком глаза от солнца. – Теть Поля говорит, тут нету закона. Если только не поднять волну в газете. Или в телевизоре. Тогда все забегают. А если нет, то ничего не выйдет. Теть Поля и Валентин Борисович ездили потом, заявление писали. А все равно – отказали им. Маша поймала себя на том, что теперь она грызет ноготь. Ульи подожгли. Господи, бедный, бедный Колыванов. – А еще после поджога Климушкин пошел разбираться с этими козлами, – продолжала девочка. – Собирался им морды бить. Не, ну а как еще-то? – Набил? – Да конечно, набил, – сердито передразнила Ксения. – Они же хитрющие, как змеи. Марина их предупредила, что придут разбираться. Они местных ментов прикормили. А когда Климушкин стал орать у них под окнами, чтобы Корнилов вышел драться, приехали менты и скрутили его. И не лень им было тащиться сюда! Я в доме напротив на чердаке сидела и видела, как они потом все вместе самогонку пили. Вечером пьяные за руль сели и поехали. И ничего! А Валентин Борисович говорит, за рулем пить нельзя. – Это он очень правильно говорит. Характер Марининых гостей обрисовывался очень выразительно. Если битое стекло и даже хамство по отношению к Прохоровой Маша могла списать на пьяную дурь, то происшествие с ульями в рамки дури не вписывалось. – Они нас за людей не считают, – спокойно сказала Ксения. – Так Полина Ильинична говорит. А бабушка говорит: это зло сюда пришло. Марина ему двери открыла. – Но ведь Марина их потом сама выгнала? – спросила Маша. Ксения помолчала. – Можно и так сказать, – не совсем уверенно согласилась она. – Теть Маш, а давайте ловить плавунцов! Девочка вскочила и помчалась по берегу вниз, точно козленок, высоко подкидывая ноги. Маша смотрела ей вслед, размышляя, что кроется за этой неожиданной идеей: утрата интереса к разговору или наивная попытка переключить ее внимание. – Ксеня, пойдем! – позвала она. – Цыгана пора кормить и колоть! Обратно шли быстро. Маше показалось, что за деревьями промелькнул силуэт, и она остановилась. – Вы чего, теть Маш? – Кажется, в лесу какой-то человек. – Нет здесь никаких людей. Только мы! Бу! Девочка подкралась и схватила ее за руку. Маша старательно вздрогнула всем телом. – Ну-у, вы не испугались! – разочарованно протянула та. |