– Это ведь не она, да? – оглянувшись тихо спросила у эльфа.
Он только качнул головой, а глаза его были наполнены испугом. Май же, хоть и был напряжён, никак не реагировал на это зрелище. Только спросил:
– Почему ты не боишься?
– Она мертва. Смысл? – смело глядя ему в глаза ещё добавила: – Есть такое выражение «бойся живых».
– В этих словах есть правда.
– Конечно, есть. И этого я боюсь куда больше, – бросила взгляд им за спину и вновь обратила своё внимание на ещё вчера красивую эльфийку.
– И за что ж тебя убили… – пробормотала, аккуратно делая осмотр.
Мне хотелось узнать, как именно она умерла. И это не осталось тайной, а скорее, подтвердилось мое самое первое мнение. Удушение.
– А вы видите, почему она умерла? – интересно, у них есть эксперты в этом деле, или может тут вообще всем все равно как умирают?
– Её задушили. Не руками, – не руками? А вот я этого ещё не поняла.
С вопросом посмотрела на Мая.
– Был бы дневной свет, ты бы это увидела. Над головой есть еле видимый след. Значит, перед смертью на неё было наложено магическое воздействие.
Ах да, он же в темноте видит больше. Теперь появилось желание посмотреть на этот след. Да, сейчас страха не было, а только неясно откуда взявшееся любопытство. Хотя, я прекрасно знала откуда. Когда много лет работаешь в одной сфере, занимаясь убийствами каждый день, приходит привыкание. Да и осознание пользы. Что благодаря нам, а я имела в виду свою рабочую команду, есть возможность найти убийцу и наказать. Ведь каждый, кто совершил убийство должен быть наказан. И очень было интересно, кто же убил эту девушку, за что?
Мне бы хотелось ещё много о расследованиях по расспрашивать Мая, но вышел из ступора Вэон:
– Хватит уже. Милиэль мертва, нам нужно найти мою мать, – его голос охрип.
– Ты знал девушку? – удивилась.
– Странно, что ты и её не помнишь. Она все семнадцать лет жила в нашем доме, это горничная матери.
Вот это да…
Снова посмотрела за спину мужчинам. Да, надо идти. Теперь Май сам взял меня за руку, потянув за собой. Оглянулась последний раз на девушку, мысленно желая ей счастья в другой жизни.
Какой бы я раньше на работе ни казалась железной и чёрствой, как обо мне говорили в отделе, в глубине души было жаль абсолютно каждую невинную жертву. Первый год часто плакала дома, обдумывая, чего лишился человек. Каково им, когда спокойно живёшь, что-то планируешь, маме обещал позвонить вечером, кофе так и не выпил, а тут появляется больной ублюдок и лишает тебя всего. Возможности дышать, жить, радоваться… Я всегда мысленно проговаривала эти слова всем умершим, «счастья тебе в другой жизни»… А ведь меня убили, и, возможно, это пожелание…
– Аннель, все в порядке? – выбил из меня мысли Май, встряхнув за плечо.
Надо же, я, похоже, замерла, задумавшись.
– Все хорошо, идём, – надо заканчивать рассуждать на эту тему.
В самом конце длинного коридора был виден свет из-за неплотно прикрытой двери. Страх, который вселился в меня, когда входили в дом, вернулся. Что там? Очередная жертва, убийца или она? И мне отчего-то думалось, что последних два варианта это одно лицо. Чем ближе мы подходили, тем отчётливей стали различать тихие женские всхлипы. Похоже, Вэон узнал этот голос, потому что резко обогнул нас и практически побежал вперёд. Мы же с Маем не меняли скорости. Что-то не очень хотелось побыстрей узнать, кто там страдает. Убила эльфийку и теперь раскаивается?
Распахнув дверь, эльф исчез из нашего поля зрения на несколько секунд, пока мы не дошли, и не увидели вторую, не менее кошмарную картину.
– Мама… – выдавил из себя Вэон и дёрнулся к женщине на полу, которая баюкала как ребёнка взрослого мужчину.
Она подняла заплаканные глаза и, не дав до себя дотронуться, отшвырнула магией сына так, что он бы впечатался в стену, если бы его не поймал Май.
Мужчина на руках очень красивой эльфийки был мертв. Голова покоилась на сгибе ее локтя, и невооружённым взглядом было видно, что этот эльф болел и, видимо, долго. Об этом говорили изможденные и высушенные черты лица, будто осталась одна кожа, которая облепила скелет. Впалые глаза были закрыты, длинные серовато-грязные волосы рассыпаны по полу, руки же прижимала к своей груди эльфийка. Мы втроём стояли ещё с минуту практически в тишине, нарушаемой лишь редкими всхлипами. Она словно нас не замечала, а мы будто впали в ступор, не зная, как поступить дальше. Я не знала точно.
– Мама… Кто этот мужчина? – Вэон подходить больше не решался и спросил, также стоя рядом с нами.
– Вэонвиль… Это твой отец, ты разве не узнаешь его? – она любовно погладила мертвого мужчину по лицу.
Мурашки вновь пробежали по позвоночнику. В горле встал ком. Я сжала руку дроу сильнее, он в ответ прижался своим плечом к моему.
– Он ведь умер двадцать лет назад… – уже с сомнением произнёс эльф.
– Нет, он боролся. Мой любимый все годы борется, а я ему помогаю, – мы с Маем переглянулись, прекрасно понимая, что женщина не приняла смерть эльфа.
Вэон же сделал шаг назад, будто ему было невыносимо сложно это слышать.
– Но почему… – только и смог вымолвить.
– Тогда, двадцать лет назад, на твоего отца напал Марилиус Тёмный, он был одним из двадцатки сильнейших магов, ты должен помнить о нем. Он нашел способ увеличить свои силы, – женщина, продолжая прижимать тело, мерно рассказывала, будто пропадая в своём воспоминании. – Он высасывал силы из обычных магов, делая их ничтожными калеками или даже убивая этим. Но мой муж был сильным всегда, он потерял свои силы, перестал ходить и говорить, но он жил! Жил! – она мечтательно улыбнулась.
– А почему ты соврала нам? – кажется, Вэон начинал злиться. – Почему бросила его? Почему вышла замуж за Вингара?
– Отправив его в храм Эльгарна, я даже не надеялась на чудо, – Луиниль не слышала его вопроса. – Только магия! Но и её оказалось мало. Нужен был артефакт, но эти проклятые дроу мне не дали бы его ни за что! – я взглянула на упомянутого дроу, он только плотно сжал губы.
Эльфийка замолчала, продолжая качаться, а я задумалась над её диагнозом. Жаль, у меня психиатрия была не основным предметом, и я только могла предположить, что это классическая шизофрения. Какой-то формы. Во время работы я видела подобных людей, но не настолько глубоко погрязших… Человек может годами идти к цели и по чётко выработанному им плану, не позволяя себе свернуть с заданного пути. Им плевать на загубленные души по пути к этой цели. А сейчас у Луиниль ещё, похоже, и стадия отрицания, раз говорит о муже в настоящем времени.
Все, что она рассказала после, было уже ожидаемо, картинка сложилась с рассказом Ани, ее отца и странного прорицателя, встреченного у озера.
– Ближе всех к ним были Элийсвийские леса, мне необходимо было подобраться туда, и новость о том, что правитель тех лесов ищет лекаря для смертельно заболевшей супруги… Она глупая! – эльфийка неприятно засмеялась. – Если берёшься проводить ритуал, нужно делать до конца! А она не доделала, чем и поплатилась. Я знала, что она умрет, знала, что у неё есть дочь, и знала, чего дроу хотят больше всего на свете… Свободы от проклятия!
