- Ты что творишь! – закричал Сейго, бросился к отцу, но тот легко оттолкнул и его. Друг за другом с криками они бросились из комнаты. Чайо забилась в угол между кроватью и стеной. В детстве она пряталась здесь, когда родители ссорились – слишком часто, здесь же скрывалась, когда играла с братом в прятки. Только в этом углу она чувствовала себя в безопасности и быстро забывала о проблемах. На этот раз легче не стало. Невидимая рука сжала виски, сердце никак не замедляло ход.
Чайо не знала, сколько времени прошло. Крики, наконец, стихли, совсем стемнело, похолодало. Чайо потянулась к окну, чтобы закрыть его, и тут же обессиленно осела. В коридоре послышались шаги. Девушка вжалась в стену и опустила голову. Скрипнула дверь.
- Чайка, - послышался мягкий, но сильный и уверенный голос Сейго. Она облегчённо выдохнула и приподнялась, чтобы брат её увидел. – Вдвоём мы не уместимся там. Вылезай, - Сейго упал на низкую кровать так, что она издала жалобный скрип. Чайо потихоньку выбралась и присела на край рядом.
Она внимательно посмотрела брату в глаза. В детстве они частенько дрались, он заставлял её бегать за едой на кухню, прибираться в его комнате, отбирал сладости, но Чайо знала: Сейго её любит и хочет защитить. Но с каждым годом он перенимал от отца всё большее: жесты, мимику, интонации, походку. Когда Чайо смотрела в глаза брата, она боялась увидеть в них тот же огонёк, который загорался в глазах отца перед ударом.
Сейго лёгким движением подтянул Чайо к себе, защекотал её и, когда она рассмеялась, спросил:
- Ты в порядке?
- Да, - девушка улыбнулась и с ногами забралась на кровать. – Ты знаешь, что происходит? – голос дрогнул, Чайо с мольбой уставилась на брата. – Что отец должен был рассказать?
Сейго закусил губу – он всегда так делал, когда напряжённо думал.
- Не знаю с чего начать. Я сам узнал правду не так давно. Хотя мне было труднее. Я загорелся, ты можешь это представить? – Сейго засмеялся. – Хорошо. Если бы мама была с нами, мы бы узнали всё раньше, не при таких обстоятельствах. Отец, - в голосе проскользнула ненависть, брат тяжело вздохнул. – Ты ведь помнишь, что мама родилась не здесь, а на востоке, в Айлоне? Помнишь, какие сказки она рассказывала нам на ночь?
- Их было так много, - Чайо счастливо улыбнулась. – О странных народах: афенорах, которые дружат с огнём, об эйлах, видящих духов, о нари – полулюдях-полузверях, о сурреях, умеющих превращаться в животных – сколько же их было! И о фениксах, о грифонах, о магии. Помнишь, когда мама читала мне сказки на ночь, ты всегда приходил послушать. Она говорила, ты уже большой, но ты никак не уходил. – Чайо рассмеялась. – А ещё, - поймав лукавый взгляд брата, она замолчала.
- Это не сказки.
Сейго говорил так серьёзно, что Чайо не смогла возразить. Он горячо продолжил:
- Герои маминых рассказов реальны, они жили здесь и живут до сих пор. Наш мир, Инфер, принадлежал афенорам, эйлам и прочим народам. Но триста лет назад из другого мира пришли люди и попросили приюта. Их было так много, что им не хватило того, что инфернийцы могли дать. Началась война. Часть людей уплыла на восток в Айлон, мамину страну, и зажила в мире с другими народами. Западный континент, Арлию, и островные государства залила кровь. В Арлии победили люди. Одни говорят, что нелюдей там не осталось, другие, что они прячутся на севере и в лесах. На островах тоже победили люди. Они попытались уничтожить инфернийцев, но некоторые выжили и сбежали или спрятались среди людей. И знаешь, нелюди – это мы. Мы с тобой афеноры.
Чайо бросила недоверчивый взгляд на брата. Ну что за шутки! Разве такое возможно?
- Неужели ты не замечала, как не похожи ты, я, отец на окружающих? Люди здесь невысокие, худощавые, желтокожие. Они спокойны, неторопливы, живут тихо и размеренно, верят в богов, подчиняются судьбе. Мы выше, сильнее, кожа у нас бледная, а вспомни вспыльчивый характер отца! Какой и должен быть у афеноров, которые подружились с огнём. Мы не одни такие. Афеноров в нашем Кей-Лё-Но мало, но они есть.
Чайо прижала руки к лицу и умоляюще посмотрела на брата: ну пусть скажет, что опять шутит над ней! Сейго пожал плечами и посмотрел так просто, словно излагал давно известные истины.
Вдруг всё встало на свои места. Вот почему отец так часто переезжал. Вот почему в их доме никогда не было ни родных, ни друзей, ни слуг. Вот почему она до сих пор жила в доме отца, когда все её ровесницы вышли замуж и уже растили детей. Их семья действительно была другой. О высшие силы, как же такое возможно?
- А мама? Она тоже была афенором?
- Конечно! Как у кошки с собакой не появится потомства, так и у представителей разных рас не может быть детей. Отец рассказывал: мама сбежала из Айлона, чтобы увидеть дальние страны. Она знала, что столетия назад случилась война между людьми и нелюдями, но не ожидала, что теперь такие, как она, вынуждены скрываться.
Чайо обхватила колени руками и положила на них голову.
- Не верится, - сказала она. – Отец ведь просто боится, поэтому бежит из города в город! Но почему, неужели люди до сих пор хотят нас уничтожить? За что?
Сейго поднялся с кровати и начал ходить по комнате взад-вперёд.
- Я не знаю. Но если раньше они пошли против нас, что остановит их сейчас? Каждый сам за себя. Зачем людям делиться тем, за что они заплатили кровью? Этот мир должен принадлежат или нам, или им, - Сейго остановился, руки сжал в кулаки. – Говорят, в Арлии, на севере, нелюди собираются вместе, чтобы начать борьбу. Скоро я…
Чайо нетерпеливо воскликнула:
- Кто мы, кто такие афеноры? – и удивилась сама себе. Отец всегда старался показать, где её место, и наказывал, если Чайо осмеливалась перебить или влезть в разговор мужчин. Она знала, что делать это себе дороже и боялась перебивать даже брата. Сейчас вдруг страх прошёл, внутри появилась лёгкость, как будто тот огонь, с которым в сказках дружили афеноры, зажегся внутри и придал сил.
Сейго вернулся на кровать.
- Афеноры когда-то были правителями этого мира, знатью, высшими. Легенда гласит, что мы произошли от фениксов. Возможно, это правда, ведь мы действительно сгораем в огне, чтобы возродиться вновь. Я не зря сказал, что для меня всё началось с того, что я загорелся. Между семнадцатью и двадцатью у афенора заканчивается первый период его жизни – он называется становлением. Конец – это момент, когда он сгорает.
Однажды мне стало так тяжело, словно я был стариком на смертном ложе. Я упал, обессиленный, и вдруг почувствовал боль и жар. Я горел! Боль оказалась такой сильной, что потерял сознание. Когда очнулся, вокруг был пепел, и он покрывал всё моё тело, одежда сгорела, но я почувствовал такую лёгкость и свободу. Исчезли все шрамы, болезни. Словно родился заново. Хотя так и было.
Отец рассказал, кто я такой и объяснил, что подобное случится ещё не раз. Таких периодов в жизни афенора от пяти до семи, каждый идёт тридцать-тридцать пять лет. Только первый длится меньше и заканчивается в возрасте становления. В последнем афенор проживает обычную жизнь до седин. Периоды заканчиваются сгоранием. Затем афенор возрождается в том возрасте и виде, в каком он пережил конец становления.
