Онлайн книга «Начало пути»
— О как… больно небось. — Ты даже не представляешь как. — Да поставь ты меня. На землю поставь! Я за помощью сбегаю. Нет, не боюсь. Да найду я куда бежать! Мелкого с трудом, но выпихнули наверх. Над могилкой показалось лицо подпрыгнувшего паренька. Оба с надеждой смотрим на пытающегося отряхнуться малыша. — Всё, я пошел. Скоро вернусь. Я заволновалась. Это он за вампирами, получается, пошел? Хрен их знает, может, тут и вампиры есть. После говорящего трупа с претензиями я уже ничему не удивлюсь. — Погодь! А чего искал-то? Паренек обернулся, вытер рукавом нос, тут же ставший таким же грязным, как и рукав, задумался. — Монету, — крикнули из могилы. — Ему, видите ли, нужна неразменная монета. — А чего это? — Мертвым в рот кладут, — пояснил малыш и вздохнул. — Ее потом трать не трать, все равно вернется. А у них серебро было… Кладбище больно богатое, с медяками не хоронили. А я так лошадку хотел… Ошарашенно на него смотрю. Так это чего, те монеты, которые из наших зомби постоянно сыплются? Они их поднимают, суют в рот, но монеты все равно сыплются. Дыр-то много. Щеки есть не у всех. И тем более… некоторые и вовсе без головы бродят. Залезаю здоровой рукой в мокрый слипшийся карман, с остервенением там копаюсь. Да где же это? Где?! — Ну ладно, Арчи. Не скучай, я скоро. — Осторожно там, мало ли, вдруг оборотни на охоту вышли. Тут еще и оборотни есть? Я придушу мага. Он теперь смертный, его должно пронять. — Подумаешь, я принц! Они от одного моего запаха передохнут. Хихикаю. Это нервное. О, вот она! — А… у меня есть монета! Неразменная! Гордо демонстрирую погнутую почерневшую металлическую штуковину, которую один из зомбиков так и не поднял, ибо рухнул рядом и рассыпался на составляющие. Маг сказал, что срок вышел. Малыш обернулся и, сощурившись, присмотрелся к тому, что я так бодро сжимала в руке. — Ну что, она?! — Гм… меня вообще-то обмануть сложно. Я магию такого рода чую… — Подходя ближе и вытягивая от любопытства шею. Еще чуть-чуть, и смогу его схватить и уволочь к себе. Мысль мелькнула и с ужасом огляделась в пустом пространстве черепа. Ее никто не поддержал. — Она! — радостно. — Точно, она! Я эту магию завсегда узнаю. Арчи, рычи, я монету нашел! А ты говорил, что зря идем. Прячу монету обратно, буквально выскальзывая из хватки ребенка. Ребенок едва не ухнул следом, растерявшись оттого, что приз убрали. — Эй, — обиженно, — отдай мою монету! Как у детей все просто. Едва что-то увидели, и всё, это уже их собственность. Или это только у принцев так принято? — Только в обмен на мазь, — категорически. — Пока мазь не дашь, фигушки тебе, а не монетка. — Ага, а ты потом вылезешь и ничего не дашь! — возмущенно. — Дам. Слово ведьмы! Только дай мазь, а? Перед глазами, к слову, уже все плыло. Рука уже не болела, зато пульсировала вся правая половина тела. Было плохо, бросало то в жар, то в холод. Все происходящее стало казаться непрекращающимся ночным кошмаром, от которого невозможно сбежать. Хотелось проснуться дома, в своей кроватке, выпить горячего чаю и… — Блин. Арчи! — Не дам. Она обманет! — Ну дай ей мазь. — Нет. — Ну дай-дай. — Голосом, который предвещал близкую детскую истерику. — С ума сошел?! Это мама на крайний случай дала — а вдруг коленку поцарапаешь? — А-а-арчи-и-и-и… Даже меня перекосило от рева его королевского высочества. Избаловали его вампиры. Арчи небось что-то вроде слуги и телохранителя в одном флаконе. Старшие братья так младшим не потакают. — На. В могилу упало что-то мелкое, булькнув и мгновенно уйдя на дно. Падаю на колени, судорожно это что-то разыскивая. Лишь бы не затонула, лишь бы не затонула, лишь бы не зато… Есть. Вот она! Ой, это череп. А где баночка? О, вот! Бросаю черепушку, открываю баночку зубами и зажимаю горлышко во рту. Так… теперь стянуть куртку с больной руки. Блин, как больно-то… уй, елки. Застываю, глотая слезы и стараясь не реветь. — Монету дай, — потребовали сверху. — Сначала проверю, действует ли мазь. — Хм. Ну проверяй, только мы других-то и не брали. Мне плевать. Изучаю обломки костей, грязный, сбившийся бинт и стекающую вниз кровь. Сколько у меня ее? Видать, много. Бинт тоже сняла не сразу, но сняла. От боли перед глазами летают звездочки, стены могилы изгибаются, как в фильме ужасов. Такое ощущение, что я нашла свою могилу. Если потеряю сознание и рухну, то утону и не воскресну. В этой жиже вообще выжить сложно. Так что… Так. Вываливаю содержимое на рану, стараясь не обращать внимания на острое ощущение жжения в тех местах, где мазь касалась раны. — Все вымазывай, а то не подействует, — сообщили сверху. Устало киваю и размазываю остатки по всей руке. Она у меня уже наполовину черная. Офигенный мне переломчик маг организовал. Главный сосуд порвала, что ли? — Ну как? — Щиплет. — Сажусь в грязь, ибо ноги не держат. Жжение охватило всю руку и становилось все сильнее, словно опустила ее в таз с горящими углями. Боль стала еще сильнее и обдала адским огнем. Затем, с громким чмоком, разошлись края раны, и вонючий гной хлынул оттуда наружу. — Так и должно быть. Мертвое отомрет, живое оживет. Давай монету, пока еще жива. — А то что? Удивленная мордашка, свесившаяся с края могилы. Из последних сил встаю, выбрасываю руку вверх и утягиваю принца в могилу. Визг ребенка, крик паренька, застрявшего неподалеку, и всплеск от двух тел. — Эй, ты чего? Пусти! Меня укусили за руку… больную, малолетний гад. Больно, наверное, но она горит, и я временно не могу оценивать степень боли. — Говори, что за дрянь ты мне дал. Я подыхаю? На меня страшно смотреть. Я почти не соображаю, стараясь только не орать. Да что ж это такое! Когда ж все это закончится?! — Да нормальную я мазь дал! Все сейчас пройдет, потерпи! — Угу. А если сдохну — тебя никто не подсадит. Вы оба здесь и останетесь. Вода-то не убывает. Сколько в холоде можешь пробыть? А потом рассвет — и капут. От солнца умеешь прятаться? — С чего ты взяла, что я должен бояться солнца? — с огромным интересом спросил ребенок. |