Онлайн книга «Начало пути»
— Так просто. Спокойной ночи. — Я тебе тоже бы перец кое-куда засунул и пожелал бы сладких снов, — фыркнула эта зараза и вскоре засопела, отходя ко сну. Я же смотрела на звезды, сиявшие за окном, и вспоминала о том, что так и не выпустила мертвецов на ночную прогулку. Ну и ладно, мне не слишком-то уютно, когда такое ходит по дому. Первинник 10:41 Сижу на спине коня-призрака (у мага есть еще один, и тоже из костей), на поясе болтается горшок, из окна, утирая глаза платочком, машет маг, едва не вываливаясь наружу… Ага, щас! Маг дрыхнет! Я его пыталась разбудить, попрощаться, выслушать последние наставления. Меня послали в грубой форме и попросили не будить некромантов, если жизнь дорога. Ну… и хрен с ним, поехала. Я хоть с гномами попрощаюсь. Авось мне хоть кто помашет вслед. Гномы смотрели со священным ужасом на костяк коня и седло, надетое сверху. Улыбаюсь, машу рукой, объявляю, что ненадолго. Мне покивали и разошлись, и так одиноко вдруг стало… Даже эльф со мной не полетел. Он вообще в последнее время постоянно где-то пропадает. Кровь попить прилетает только по ночам. Кусает и уматывает снова. Тоже мне… друг. — Ну поехали, что ли? — уточнил горшок. Киваю и трогаюсь с места, понукая коня волшебными словами: «Вперед!», «Стой!» и «Куда?!». 16:32 Писать не о чем. Лес кругом. Как горшок ориентируется — понятия не имею. Попыталась петь, но моим сиплым голоском сделать это нереально. Едем дальше. 19:10 Разбила лагерь. Жарю колбасу на палочках, в котелке булькает вода из местного ручья. Кто-то воет неподалеку. Вспоминаю, что маг предупреждал гномов об оборотнях. Вроде как могут зайти, но ходят редко — мертвецов страсть как не любят, они так «благоухают», что у оборотней обоняние на пару недель пропадает… Но я-то живая. Оглядываюсь по сторонам и натыкаюсь взглядом на лошадь, точнее, на ее вполне себе живой труп. А что? Это мысль. Пока я с ней — ни одна зараза не подойдет. Успокаиваюсь, ем. Надеюсь, маг не очень расстроился, что я стащила весь запас колбасы. Ну мне он нужнее. 20:34 Разглядываю звезды, сиплю горшку сказку. Сёма очень просил… Сказал, что уже лет десять ему никто сказок не рассказывал, а он еще маленький и вообще сказки очень любит. — Жила была принцесса, — начинаю я. — И была она красивая-прекрасивая, солнце, играя в волосах, слепло от сияния ее волос. Луна путалась в ее ресницах, ветер овевал ее стройное тело, а юноши терялись перед красотой ее лица, стана и… всего остального. — Круто… мне бы такую. И чтобы любила сильно. Я бы ее защищал. И дракона, йех! — Мне дальше рассказывать или сам продолжишь? Мне, между прочим, трудно говорить. Горшок понятливо затих. — Ну так вот. И однажды принцесса решила выйти замуж. Ей как раз исполнилось тридцать шесть. Горшок закашлялся, его фантазии вяли на корню. Хмуро на него смотрю. — Тебе чем-то не нравится возраст принцессы? — Не-не, все отлично. — Он зашевелился и всем своим видом показал, что слушает и ему страшно интересно. «Страшно» тут ключевое слово. — Гхм. Ну так вот, кинула она клич, и прибыли к ней лучшие принцы и королевичи, короли и императоры со всех земель. Ибо вести о ее красоте давно распространились через все границы. — «Давным-давно, давным-давно, давным-давно…» — пропел горшок песенку, которую я недавно пела в замке мага. — Так! — Я молчу-молчу. И чего там? Сколько лет они бились за ее руку? — предельно вежливо. — Нисколько. — Сразу уехали, — сообразил горшок. — Ну оно и понятно. — Слушай, ты! Маг сказал, что тебе бы сейчас исполнилось восемнадцать. Так что у тебя самого кое-что еще не обсохло. — Ась? — в шоке. — Ну молоко… на губах… сосунок! — Я не сосунок, а горшок, — мрачно. — И просьба не издеваться, мне и так тяжело морально. Ладно, я готов. Принцесса была прекрасна в свои сорок пять. Что дальше? — Тридцать шесть! — Один хрен. Соплю, пытаясь не вызвериться. — Нет, ты скажи, с какого момента для тебя человек старый? — С семнадцати. В шестнадцать еще можно жениться. Позже — ни-ни, изменят, убегут, поумнеют. Мороки не оберешься. Удивленно на него смотрю. — А что? — Хм… глупый ты еще, не понимаешь, что именно шестнадцатилетние еще и неразумные. — Зато красивые. А то эта в свои шестьдесят пять… — ТРИДЦАТЬ ШЕСТЬ!!! С ближайшего дерева слетела листва и пара птиц. Обе, оглушенные моим резко прорезавшимся голосом, вяло дрыгали лапками, пытаясь прийти в себя. — Ладно-ладно. Ну так чё дальше-то было? У меня нет слов. — А дальше они жили долго и счастливо! — С кем? — ошарашенно. — Со… со всеми! Со всеми, кто приехал! Ибо все влюбились, а отказывать она не умела! — Понимаю, что меня заносит. — А, ну да… в ее-то годы. Лишний раз откажешь — и все, хана. Убиваю горшок об дерево. Он меня заколебал. Вторница 08:13 Меня разбудили муравьи… или местный их кусачий аналог. Они решили, что я труп и меня надо отнести в кладовку, желательно по кусочкам. Мелкие-то мелкие, а жала у них ой какие острые. С воплями бегаю между деревьев, отряхиваясь от паразитов. 08:30 Долго искала горшок. Звала. Не вылезает, зараза. Пообещала все простить и отпустить. Ноль внимания, фунт презрения. Гррр… 09:13 Нашла горшок. Он лежал между корнями деревьев, сплющенный посередине. Признаков жизни не подавал. С жуткими угрызениями совести пытаюсь выпрямить его обратно ногой. Да что ж такое! Ну за что мне это наказание?! И чего я вчера так обозлилась? Не помню. 09:23 Еду наобум. Вчера вроде горшок говорил, что недалеко осталось. Конь-скелет-то магический, так что идет тайными тропами, срезая путь раз в пятнадцать. Я впечатлилась, как это круто. 09:34 Лошадь чего-то не едет. Орет, в смысле — ржет, встает на дыбы и не едет. Блин… я так не удер… Ай! Куда, скотина! Стой!!! А я? Я как обратно попаду? У-у… вот попала так попала. Ладно, с проблемами буду разбираться по мере поступления. А пока… |