Онлайн книга «Нежный рассвет любви»
Вроде день закончился, и нужно было идти. Всех больных пациентов она прошла до обеда, и теперь ничего не держало. Нормальный рабочий день… как у всех. Никто сегодня не задерживался, с учетом, что три дома перешло на другие участки. А ведь так можно было сделать раньше, но всех все устраивало. Ведь допоздна бегала только Липина. Зазвонил телефон, разрушая полнейшую тишину. Женя взяла сотовый в руку и, даже не глянув на номер, устало проговорила: – Слушаю. – Мы Марину забрали, почти доехали до тебя. – Забрали? Но как? – воскликнула Женя, не понимая, как без ее ведома отдали ребенка. – Сказал, что мой ребенок и показал документы, – спокойно заявил Громов. Женя ахнула, а потом прохрипела: – Зачем? – Тебе стыдно, что я там показался на коляске или за то, что поведал о том, кто с тобой живет? – послышался суровый вопрос. – Не говори глупости! – воскликнула Евгения, возмущаясь его словами. – Просто потом… – И что потом? – довольно резко произнес мужчина, не скрывая своей ярости. – Как мы потом объясним твой отъезд, когда ты уйдешь? – А ты о глупостях не думай и ничего не придется придумывать. – Я… – Мы подъехали. Выходи. Задержав дыхание, женщина повернулась и посмотрела в окно. Чуть в стороне была видна дорога, а на обочине машина, которая только что подъехала. Женя отключила связь и моментально поднялась. Схватила сумку, что висела на спинке стула и подошла к шкафу, куда на плечики запихнула пуховик. Быстро накинув его на плечи, она вышла из кабинета и закрыла дверь. По пути она торопливо застегивалась, обдумывая тот факт, что сегодня поистине странный день. Она уже освободилась и впервые за ней приехали, чтобы забрать домой. Удивительно. Отдав ключи охраннику, седому старику, женщина попрощалась и выбежала на улицу, улыбаясь приветливому снегу. Мягкий, ласковый… тающих в белоснежных ладошках. Задержав внимание на деревьях у тропинки, Женя побежала к дороге, на обочине которой стояла машина, как вдруг заметила, что все уже вышли на улицу. Стоило увидеть светлый пуховик и черную сумку родного человека, маленькая девочка радостно взвизгнула и бросилась к матери, громко выкрикивая: – Мама! Мама! Мы за тобой! Она так стремительно бежала, что, подбегая, почти упала в руки Липиной, моментально подхватившей ее. Горячо обняв маленькую девочку, с искрящимся счастьем в глазах, Женя заострила внимание на одежде, особенно отметив горло. Заметив, что нет открытых участков, спросила: – Замерзла? – Нет! Папа меня хорошо собрал! Изумление моментально застыло на лице женщины. Отчаяние заставило замереть. Женя закусила губу, потрогала малышку по голове, успокаивая себя, чтобы никто ничего не заметил, и проговорила: – Ммм… ты сказала… – Мама, я так рада, что у меня есть папа. А ты мне не сказала, – с обидой пробурчала девочка, тут же вновь начиная сверкать от счастья. – Дядя Андрей так и сказал Галине Анатольевне, что он мой папа. Во-о-от. А почему ты мне не сказала? Я очень рада. А то у всех есть папы, а у меня только не было. Женя посмотрела в сторону мужчин, отмечая внимательное лицо Громова, наблюдающего за ними. Ломов стоял рядом. Он потер ладонью лицо, усмехнулся, а потом произнес: – Мариша, пошли на горку? Лицо ребенка стало настолько радостным, что все засмотрелись. Особенно Евгения, на секунду забывая, почему только что не могла дышать. Девочка сжала руку матери и с огромной надеждой в глазах пролепетала: – Можно? Кивнув дочери, Женя смотрела на то, как дочка с криками бежала к Ломову, подхватившего ее на руки, моментально усадившего на плечо и понесшего на площадку. Она улыбнулась и только пошла за ними, как услышала: – Женя, давай поговорим. Не просьба, а предупреждение. Или приказ. Слишком мужчина был напряжен и нетерпелив, что чувствовалось на расстоянии. Медленно обернувшись, женщина посмотрела на Громова и предложила: – Тоже пойдем на площадку? – Давай пройдемся? – предложил Андрей, показывая на дорожку. Смутившись, Женя повела глазами, не зная, как отказаться. Она чувствовала какую-то опасность с этим мужчиной. Он волновал взглядом, будоражил словами. Вероятно, потому что она подсознательно вспоминала о прошлом, что старалась забыть. Приблизившись, стараясь быть обычной, она попросила: – Можно, я сама поведу? Мужчина ничего не сказал, но это не означало и отказа. Евгения осторожно подошла сзади и, задержав дыхание, ухватилась за ручки. Глянув вперед, она медленно покатила коляску по дорожке. Двигались медленно и в тишине. Снег кружился и падал на землю, одежду, волосы. На секунду застопорившись у светильника, Липина втянула свежий запах и просто стояла, вглядываясь в очаровательную игру снежинок, разлетающихся в разные стороны от легкого ветерка. – Жень, ответь честно, я тебя обидел три года назад? – прозвучал вопрос. Евгения моментально забыла обо всем, сосредотачиваясь на его словах. Она сглотнула, чувствуя, что спина прилипла к куртке от напряжения, и прошептала: – Нет. – Но все-таки что-то случилось, верно? Я хочу знать. – Я не хочу говорить… Пожалуйста, не спрашивай о прошлом, – выдавила она, решив прекратить постоянные вопросы по этому поводу. Убедившись, что Женя что-то утаивает, Громов глянул в сторону, где Ломов догонял визжащую девочку, закидывая ее в снег. Он повел головой, сдерживая себя от рычания успокоить друга. Если ребенок заболеет, он сам ему голову отвернет. Вновь сосредоточившись на разговоре с женой, задумавшись на мгновение, Андрей вдруг произнес: – Жень, а давай с тобой заключим мир? Не знаю, что там раньше было, что ты от меня, как потерпевшая шарахаешься, но сейчас все совсем иначе. И я бы хотел, чтобы мы теперь, – он сделал паузу, – были в первую очередь друзьями и доверяли друг другу. – Я доверяю, – выдавила Евгения, не желая быть неблагодарной по отношению к человеку, сделавшему столько добра ей и ее дочери. – Но боишься. – Не боюсь я тебя, – уже резче выдала женщина, не понимая, почему он вновь вернулся к ненужной теме. – Женя… – Хорошо, немного… если. – Да уж… немного, – пробурчал мужчина, сдерживаясь от следующих слов. Он молчал несколько секунд, а потом продолжил: – Я обещаю, что не обижу тебя и Маришку, как и не позволю другим причинить вам боли. Но, – вновь замолчал, обдумывая верные слова, – я хочу, чтобы ты перестала меня опасаться. – Не в этом мой страх. Понимаешь, если ты уйдешь… – Куда уйду? – вдруг резко спросил Громов. |