Онлайн книга «Лютый беспредел»
Из кухни доносилось шкворчание. Пахло растопленным маслом и тестом. Геннадию Ильичу приходилось все чаще сглатывать слюну. Когда собрались завтракать, Ольга критически осмотрела имеющиеся продукты и сказала, что лучше напечет блинов. Заглянула в холодильник и покачала головой: — Масла, правда, маловато. — Я вынужден экономить на рационе, — сказал Геннадий Ильич. — Не обессудь. — У меня на карточке деньги есть, — сказала Ольга. — Я уже говорил: забудь о карточках и мобильнике. Во всяком случае, на ближайшее время. Сегодня схожу к твоему дому, посмотрю, что и как. Если произошло чудо и наблюдения не будет, тогда воспользуемся твоей карточкой. — Решив, что это прозвучало слишком бесцеремонно, Геннадий Ильич добавил: — Я все свободные деньги потратил на оружие. Пенсию пока что не начисляют. Так что придется посидеть на макаронах. — Блины лучше, — заверила его Ольга. — На выход! Я люблю готовить в одиночестве. Она тоже умела быть бесцеремонной. Геннадию Ильичу это нравилось. Сама Ольга ему тоже нравилась. Он дал ей свой старый свитер с горлом и старые Люсины леопардовые лосины. В этом наряде она умудрялась выглядеть чуть ли не нарядной. Красивую от природы женщину ничто не может испортить. Прибирая утром в комнатах, Геннадий Ильич наткнулся на некоторые детали Олиного туалета, развешенные на батарее, и это произвело на него сильное впечатление. Его волновало осознание того, что под свитером и лосинами на ней ничего нет. Правда, теперь батарея опустела, но Геннадий Ильич догадывался, что Ольга пробудет у него не один день и не два, и это придавало жизни особый вкус. Когда он в последний раз ел блины? Люся не очень любила готовить. — Кушать подано! — прозвучал призыв. Геннадий Ильич независимой походкой пришел на кухню и сел. Они пили чай с вареньем и ели пустые, сложенные треугольниками блинчики — румяные, поджаристые и нежные. Что называется, пальчики оближешь. В прямом смысле. — Вкусно, — похвалил он. — Я знаю, — сказала Ольга. Следовало проучить ее за излишнюю самоуверенность. — Готовить у тебя лучше получается, чем взрывать рестораны, — поддел ее Геннадий Ильич. — А по-моему, мне удалось и то и другое, — заявила она. — Я, конечно, не специалист. Но, насколько я знаю, если взрывник не смертник, то в момент взрыва ему следует находиться как можно дальше. Ты же чуть не погибла. — Так получилось, — коротко произнесла она. — Не по моей вине. Насытившись, он отодвинул от себя тарелку и спросил: — Взрывчатку где взяла? — Зачем тебе? Ольга подложила ему новую стопку блинов и вернула его тарелку на прежнее место. Удержаться было невозможно. — Раз ты такой специалист по взрывным устройствам, — заговорил Геннадий Ильич, жуя, — то, может, обучишь меня? С пистолетом за бандитами не набегаешься. Гораздо удобнее их скопом убирать. — Я не специалист, — призналась Ольга. — Тебе кто-то помогал? — Зачем тебе знать? — повторила она. — Мне кажется, что мы со вчерашнего дня союзники, — сказал Геннадий Ильич. — Вместе влипли в одну историю, вместе ее расхлебывать. Я тебе доверился, привез к себе, не опасаясь, что ты меня выдашь. Почему же ты мне не доверяешь? Ольга слегка нахмурилась, почувствовав справедливость упрека. — Это не мой секрет, — сказала она. — Как хочешь! Сердито отодвинув тарелку, Геннадий Ильич встал. — Спасибо. И с деревянной спиной покинул кухню. Ольга присоединилась к нему не раньше, чем вымыла посуду и прибрала со стола. — Не обижайся, — сказала она, опустившись на краешек соседнего кресла. — Если бы это касалось только меня… Я не хочу подводить другого человека. — Твое дело, — обронил он, обратив к ней каменный профиль со вздутым желваком. — Гена, — окликнула она. Он упрямо смотрел на экран, по которому беззвучно бегали фигурки футболистов. Ольга была женщиной, чувствовала себя обязанной ему и не выдержала. — Обещаешь никому не говорить? — спросила она. Геннадий Ильич повернулся к ней: — Даю слово. — Хорошо. Но это длинная история. — Мы куда-то торопимся? Ольга вздохнула, сдавшись окончательно. — Я работаю… работала в травматологической клинике, в дежурном отделении. Через три дня после Таниных похорон привезли семью, мужа и жену, обоих мертвых. Он был крупным бизнесменом, ему сеть «Эпицентров» принадлежала. Его расстреляли из автоматов в машине, а заодно и жена под раздачу попала… — Бандиты? — спросил Геннадий Ильич. — Да, — подтвердила Ольга. — Из какой группировки? — Осетины. Те самые, которых мы убили в «Тереке». Он называл их этносами. — Кто он? — Ты будешь слушать или вопросы задавать? — рассердилась Ольга. — Сейчас перестану рассказывать! Ты меня сбиваешь! — Молчу, — сказал Геннадий Ильич и для наглядности закрыл рот ладонью. Получилось смешно, но она не улыбнулась. Воспоминания, ожившие в ее памяти, не способствовали веселью. Фамилия пострадавших была Осиповы. Они оба были живы, несмотря на множественные пулевые ранения и осколки костей, повредивших внутренние органы. Их сын приехал в больницу, когда обоих поместили в реанимационную палату. Ольга предложила сделать ему успокаивающий укол, но он ответил, что не нуждается в этом. Его звали Алик. — Я в состоянии управлять собой и своими эмоциями, — холодно произнес он. — У них есть шанс выкарабкаться? — Есть, — сказала она. — Всегда есть надежда, пока человек жив и борется. — В новостях передавали, что машину изрешетили пулями, — сказал он. — Да, ранений очень много, — подтвердила Ольга. — Тем не менее твои отец и мать очень сильны физически. Пока что нет оснований для паники. — Я никогда не паникую, — отрезал Алик и сел в коридоре ожидать результатов двух ведущихся одновременно операций. Он был красив несколько женственной красотой и носил длинные волосы, закалывая их на макушке. Издали его можно было принять за девушку, потому что он имел хрупкое телосложение и был одет в короткие джинсы, кроссовки и яркую куртку — вещи, которые скорее ожидаешь увидеть на представительнице слабого пола. Когда из операционной вышла медсестра, чтобы сообщить о смерти матери Алика, он кивнул и продолжал сидеть неподвижно, уставившись в стену напротив. Через несколько минут последовало известие о том, что Осипов-старший тоже скончался от потери крови. |