Онлайн книга «Вольер»
|
Самой себе Эльвира показалась гением дипломатии. Ловко же она перевела разговор со скользкой темы на опасную. – А вы кем работаете? – спросил полицейский. Каюк дипломатии… – Работаю на заводе оптики. – Нет-нет, я спросил, кем работаете. Может, вы вообще директор завода. Тридцать лет усилий насмарку? – Занимаюсь не очень квалифицированным трудом, – выкрутилась Эльвира. Директор школы нахмурился. Почему она темнит? Полицейский оказался терпеливым. – Назовите конкретно вашу должность. Нужно для заполнения протокола и прочих бумаг. Возможно, придется поставить в известность о случившемся вашего работодателя, а для этого необходимо знать вашу должность. Эльвира бросила на сына быстрый взгляд в стиле старшей дочери. Ну и влип же он. Надо будет избить его хорошенько. – Я работаю уборщицей. Стас ощутил, как вытягивается его лицо. – Кем работаешь? – переспросил он. Официальная версия гласила, что мать семейства работает на конвейерной сборке. – Да, я уборщица! – с вызовом произнесла она. – Не сборщик на конвейере. А что мне оставалось делать? – Старуха знала? Они разговаривали только друг с другом, игнорируя присутствие остальных. – Нет. – Почему? – Не твое дело. И никого это не касается, – неожиданно сказала Эльвира, сообразив, что остальным тоже интересно послушать. – Никто не знал, что вы уборщица? – уточнила мама потерпевшего. – Речь не об этом, – пресек директор, которому, говоря по правде, тоже было интересно послушать. Он знал, что семейка Смолиных довольно странная, но в серьезные переделки никто из детей не попадал. Разве что их старшая дочь сильно повредила горло, как рассказала Эльвира, после чего почти не могла разговаривать. Но она была старательной беспроблемной девочкой и выезжала за счет письменных работ. Младшая была незаметным тихим омутом (по опыту работы директор знал, что любой тихий ребенок это омут, и чем он тише, тем страшнее). А вот Стас… Типичный придурок с мутными перспективами. По итогам разборок Стас пропустил три урока, директор покрылся липким потом, полицейский устал, а мама Саши поняла, что все известные ей Смолины – конченые психи. Ей еще повезло, что бабушку Смолиных она не знала. После выхода из душного кабинета Эльвира сообщила сыну, что дома убьет его, и уехала на завод. Стас воспользовался моментом и отправился к бывшим друзьям. В сердце кололо от событий уже случившихся и предстоящих, поэтому его слегка колбасило в настоящем. Главаря он нашел у входа в техникум. Как всегда, он дымил вросшей в угол рта сигаретой. Но сегодня вместо всей компании были всего трое. – Ты кого нам подсунул, кретин? – злобно начал главарь. – Сестру. Внутри все оборвалось. Даже подгнивающая карта сокровищ не утешала. – Она со своей подружкой троих в больницу загнала! – зарычал главарь. – Троих! Ты специально их подговорил?! Или это были какие-то диверсанты, а не просто девки?! – Как в больницу? – тупо переспросил Стас. На собственную речь сил не хватило, оставалось только переспрашивать. – У них были шприцы, и они вкололи им какую-то дрянь. Ваське и Мышке вкололи, у них нарывы на всю рожу, Туману порезали руку и перебили вену. Тоже попал в травму. И как на это реагировать? Стас несколько раз глубоко вдохнул, забивая обратно в легкие все матерные выпады в адрес Лидки. Вот чего эта мерзавка радовалась! Загнала в больницу трех взрослых парней, и радуется! Подлая тварь! – А подружка ее, которая баба хоть куда, она утащила мой ботинок! Судя по голосу, потеря ботинка угнетала куда больше, чем ранения сообщников. – Короче, ты нам должен по-прежнему, с процентами, а с девками мы еще разберемся, – пообещал собеседник и плюнул на ботинки Стасу. * * * Раздел гнойных заболеваний в медицинском справочнике четко давал понять, что раненые гопники должны получить как минимум абсцесс, а в перспективе все могло закончиться сепсисом и мучительной смертью. Третий нападавший, которому Лида порезала руку, потерял довольно много крови для такой раны, из чего она сделала вывод, что у него перерезана вена или даже две. А это значило, что он должен был попасть в травмпункт. Заветное место для Лидии. Теперь ее план состоял в том, чтобы выяснить два момента: во-первых, числится ли в штате травмпункта Владимир Микулин или нет; во-вторых, добраться до нападавшего и выяснить, кто и зачем нанял его. Версия того, что нанял Стас, была главенствующей, но мотивы оставались тайной. Оставалось вероятность новых действий с его стороны, еще более опасных и непредсказуемых. После школы они с Катей поехали в городской травмпункт. Попутно Катя сокрушалась, что старший брат опять слетел с катушек после четырех дней относительного затишья. В голове Лиды созрел план, достойных самых злых Смолиных. Будь Смолины побогаче, они легко затмили бы Медичи и Борджиа вместе взятых. По крайней мере, придуманный Лидкой подлый план вполне могли бы изобрести в этих знаменитых семьях. – Если доберемся до того гопника, то вопрос с твоим братом можно считать решенным, – сказала Лидия. – Это можно приравнять к обещанию? – Вполне. Троллейбус очень удачно останавливался в ста метрах от травмпункта. Видимо, эта остановка была одной из ключевых в городской планировке, потому что там всегда было легко поймать общественный транспорт всех видов. Для пациентов очень удобно. Катя осталась ждать на улице, а Лида вошла внутрь и сразу обратилась в регистратуру к полной медсестре в синем врачебном костюме. – Добрый день, – произнесла она самым внушительным голосом, какой только могла изобразить. – Добрый, – утомленно отозвалась медсестра. – Мне очень нужно кое-что передать вашему врачу Владимиру Микулину. Он сегодня здесь? – Кому передать? У нас нет таких. Что и требовалось доказать. Однако стоило убедиться окончательно. – Ему лет двадцать пять, высокий, волосы черные… – У нас все врачи старше сорока. Может, вам нужен медбрат? Он как раз молодой, – подключилась бойкая седая медсестра, похожая на усохший гриб. – Он совершенно лысый, – возразила полная медсестра. – И его зовут Тимур. – Ладно, наверное, я ошиблась. Извините. – Конечно, ошиблись, – в один голос подтвердили регистраторы. Лида вышла на улицу, подергиваясь от распирающих эмоций. Выглядело жутко. – Он не врач! И его здесь никто не знает! – торжествующе воскликнула она. – Поздравляю. Твой возлюбленный – черт знает кто. |