— Неужели так скоро вы собираетесь покинуть нас? — удивился Саим, усаживаясь завтракать вместе с гостем. — А я ещё не угощал вас нашим знаменитым чёрным пивом! Нигде такого не варят. Здесь неподалёку расположены сразу три пивоварни, я их вам покажу, там варят самое лучшее во всём Египте чёрное пиво! Один кувшин валит с ног быка!
— Пиво я не люблю. Зато в вашем доме, я обратил внимание, всегда вкусно пахнет лепёшками! — радостно воскликнул Вартруум, переходя на другую тему. — Пшеничная и овсяная мука. Пять частей первой, одна второй и немного кислого козьего молока.
— Верно! — изумился финикиец. — А я-то полагал, что мой секрет никто не разгадает!
На мгновение огорчение проступило на его круглом добродушном лице.
— Я клянусь, что никому о нём не скажу, — улыбнулся Вартруум.
— Теперь я готов подарить его вам, уважаемый Вартруум, — горестно вздохнул Саим, — ибо уж кто-кто, а вы меня поймёте!
— Я? — удивился хетт.
— А кто же ещё?! Кому как не вам, купцу, продающему зерно, понять наше горе! — в глазах Саима даже заблестели слёзы. — Идёт третья неделя сезона дождей, а ни капли ещё не выпало! Мы каждый день молимся нашим богам, я готов выстроить ещё один храм, отдать все свои сбережения, чтобы прекратить засуху, но боги глухи к нашим молитвам. Мы чем-то прогневили их! Разве не так?!
Служанка принесла горячие лепёшки, мёд, молоко, и Саим, увидев пищу, скрестил руки на груди, закатил глаза и стал просить своего покровителя Амона-Ра о том то, чтобы он всегда был таким же щедрым, как сегодня.
Вартруум скромно молчал. Его всегда забавляло то обстоятельство, что на свете развелось огромное количество глупцов, но ни один из них никогда в этом так и не признался. Боги, наверное, для того и завели умников, чтобы те могли им посочувствовать, ибо дураки только тем и занимаются, что выпрашивают у них погоду, здоровье для себя, для детей, деньги, хороший улов и даже счастье. Более глупого способа утвердить себя в мире никто ещё не придумал.
— Я вижу, вы также огорчены нашим бедствием, потому и собираетесь столь скоро нас покинуть, — переходя к утренней трапезе, вздохнул Саим.
— Да, — сочувственно кивнул Вартруум.
— Жаль! Мне, как хозяину, даже обидно, что я ничем не смог угодить такому дорогому гостю! Очень обидно! А потому скажу по секрету: нам, египтянам, повезло! — наклонившись к гостю, неожиданно прошептал хозяин.
— Вот как? — густо намазывая оранжевым мёдом горячую лепёшку, наливая себе молока и облизываясь, промычал гость. — А нам, хеттам, не очень, так?
— Именно так, дорогой, ибо у нас есть Илия! — восторженно объявил купец.
Хеттский оракул из египетских богов знал только Осириса, Исиду и Амона-Ра. Кто же такой Илия, он не ведал, а потому лишь уважительно кивнул.
— Илия — наш первый царедворец, — с гордостью пояснил Саим и, просияв, добавил: — Он первым прознал, что через семь лет настанет эта засуха, и все семь лет покупал во всех соседних странах дешёвое зерно. И запас его столько, что у нас, несмотря на недород, каждый день будут на столе мёд и лепёшки!
— Этот Илия — ваш придворный оракул? — насторожившись, заинтересовался Вартруум. Он даже перестал жевать, не сводя узких глаз с хозяина дома.
— Нет, он первый царедворец.
— А у вас есть оракулы?
— Да. Но Илия — первый царедворец.
«Не так просто предсказать то, что сбудется через семь лет, да ещё во всей природе, — отметил про себя волхв. — Даже Азылык на такое вряд ли способен!»
— Илия — великий человек! — заметив, как задумался гость, продолжил хозяин, не скрывая блаженной радости на мучнистом лице. — Мы все его уважаем, несмотря на то, что он ещё молод! Он так ведёт дела, что даже заезжие купцы хотят получить от него важный совет. Они сами мне не раз говорили: «Ваш Илия — великий человек!». Я с ним очень хорошо знаком! Бывал у него в доме, тесно подружился с его дядей, он тоже умный человек, и могу перед ним замолвить за вас словечко, если хотите! Ради Озри я готов это сделать. А потому не спешите уезжать! На днях мне должны привезти сладкого вина, а дядюшка очень любит такое вино. Я возьму четыре больших кувшина, пойду к ним в гости и попрошу дядю Илии замолвить за тебя словечко. Илия всегда слушается своего дядю. Не огорчайся, Вартруум! У нас так: если ты имеешь хороших друзей, то любые затруднения одолеть можно! Я прав?
Вартруум кивнул. Он не слушал этого болтуна, настраиваясь на волну Азылыка и с величайшей осторожностью приближаясь к его духовному полю, а точнее, облаку, которое обычно незримо окутывает каждого человека. Он на ощупь, с замиранием в душе входил в пропитанное кисловатой вонью незримое поле, ибо Азылык мог подстроить много всяких хитроумных ловушек, и тогда из этого облака ему не выбраться. Вокруг молодого тела оно плотное и вязкое, как смола, и не так-то легко в него проникнуть. Азылык же стар и окутан редкими слоистыми, как у потрёпанной курицы перьями, меж которыми зияли странные пустоты, но их-то и опасался посланник из Хатти. К счастью, никаких ловушек он не обнаружил. Войдя в духовное облако кассита, Вартруум услышал глухое, бессвязное бормотание души прорицателя, и ему даже стало жалко старичка.
— Мне и перед мудрейшим Озри неудобно, — улыбаясь, продолжил Саим. — Он, конечно же, скажет: ну что ж ты, Саим, помочь моему хорошему товарищу не смог? Как же так?! И что я ему отвечу? Потому очень прошу тебя: останься ещё на недельку и доверься мне, Саим разрешит все твои трудности!
— Нет, я ухожу, — громко и отчётливо, не скрывая волнения в голосе, выговорил хетт. — Мне придётся уйти, ничего не поделаешь, так распорядилась судьба.
Он сказал это для того, чтобы Азылык его услышал. И до старого кассита дошёл его голос. Великий волхв кивнул и снисходительно усмехнулся: поделом этому недоумку, пусть убирается из его города, иначе оракул его раздавит. Хотя за последние годы он разучился мстить и обороняться, стал ленив и заметно поглупел. Хорошая жизнь и сытная еда до добра не доводят.
— Нет-нет, никаких отказов не принимаю! — посерьёзнев, категорически заявил Саим. — Не принимаю, и всё! Это же позор перед соседями! Приехал важный гость, да ещё издалека, побыл всего ничего и уехал! Как же так?! Гость — посланник богов, говорят у нас, а получается, что я его прогоняю! Нет!
Вартрууму захотелось подняться и разбить о лысую башку Саима большое глиняное блюдо, на котором ещё несколько мгновений назад лежали столь вкусные лепёшки, что он съел восемь штук сразу. Он повидал много глупцов за свою короткую жизнь, но такого тупого торговца встречал впервые.
— Мне очень жаль, уважаемый Саим, что своим отъездом я приношу вам столь глубокое огорчение! Мне приятно, что вы хотите помочь вашему другу Озри и мне. Я также верю, что вы в состоянии нам помочь. Я съел восемь лепёшек, ибо ничего вкуснее в своей жизни не пробовал, особенно когда их ешь с мёдом и молоком! Чем ещё убедить вас, что вы самый гостеприимный хозяин на всей земле?! Но через несколько дней я должен отбыть! Мой повелитель Суппилулиума оповестил меня, что ждёт в Хаттусе, и я не могу его ослушаться!
