Онлайн книга «Егерь Императрицы. Мы вернемся!»
— Рота, к бою! — крикнул Егоров. — Подпускаем на сто шагов и бьём наверняка залпами. Положение с колена! Товсь! Небо с востока посветлело, и темнота сменилась на предрассветную серость. Вот с правой стороны, от низинки, между кустами, замелькали мутные, расплывчатые силуэты, которые с приближением к егерской цепи становились всё чётче. «А нас ведь они не видят, — думал Егоров. — Для них мы все совсем с берегом и с растительностью слиты. Двести шагов, сто пятьдесят, идут осторожно, словно ощупывая перед собой. Сто. Вот теперь пора! Огонь!» «Баба-а-ах!» — раздался раскатистый залп ста двадцати ружей. Первые силуэты качнулись и пропали. Те, что шли следом, замерли на месте, а потом под крики и ор всё-таки подались вперёд. Штуцер был заряжен, и Лёшка взвёл на нём курок. Фузеи заряжаются чуть быстрее, а значит, вся рота уже готова снова бить. — Залпом, огонь! Он прицелился в дальнюю фигурку напротив и выжал спусковой крючок. — Отходим к берегу, огонь по мере зарядки! «Если сейчас татары накинутся на нас всем скопом, то беды не миновать! — думал Алексей. — Посекут, конями втопчут, а кого и на аркане утащат». Хорошее каре тут строить было сложно. — Ура-а! — раздалось сзади, и две гренадерские роты, развернувшись от берега, кинулись со штыками на возвышенность, занимаемую егерями. Татары ближнего боя не приняли и, рассыпавшись, кинулись туда, откуда и пришли. — Вовремя вы, господин капитан! — забивая пулю в горячий ствол, произнёс Егоров. — Ещё бы немного — и мы бы к вам на берег отбежали. А так вон как хорошо получилось, двумя своими залпами мы им и так хорошо всыпали. — Всё-ё, — пробасил Вихрев. — Сейчас ещё маненько — и весь наш первый батальон тут будет. Ни в жизнь нас тогда отсюда уже не сбить. Чай нам с Отто Ивановичем не впервой уже вражий берег занимать! Через несколько минут подошла вторая партия больших казачьих лодок с солдатами, за ней третья вместе с галиотами, и вскоре на берегу стало тесно. — Рота, цепью вперёд! — отдал команду своим людям поручик, и егеря заскользили между прибрежных кустов, а на месте ночного боя осталось неподвижно лежать пять десятков трупов в стёганых кафтанах и войлочных шапках. Дивизия Вейсмана переправилась через Дунай! Дальнейший путь русских войск шёл к так называемой «Черноводской долине», которую османы называли по-тюркски Карасу. Здесь находился один из самых крупных корпусов турецкой армии в тринадцать тысяч человек. В его составе, помимо обычной пехоты абазов, были янычары, арнауты-албанцы, черкесы и отряды крымских татар, не захотевших вернуться на свой полуостров и жить с русскими в мире. Под началом у Вейсмана были куда меньшие силы: 4 115 из пехотных полков, 435 артиллеристов при 35 орудиях, полторы тысячи гусарской кавалерии, 1 100 казаков, три сотни егерей и нестроевые. Всего около восьми тысяч бойцов. Противник имел полуторное превосходство, к тому же он расположился на укреплённых высотах. Казалось бы, Вейсману нужно было остановиться, осмотреться до утра и уже затем, завязав огневой бой, вытягивать на себя превосходящего числом неприятеля. Но вопреки всякому здравому смыслу (как думали османские военачальники) эти сумасшедшие русские сразу же, с марша, в два часа ночи, в ночной мгле двинулись в обход турок и, выстроившись в боевые колонны, в пять утра пошли на противника. — Цепью по двое, дистанция перед колонной — сто шагов, рота, вперёд! — отдал своим стрелкам команду Егоров. Позади них, задавая ритм пехотным плутонгам, мерно били барабаны и свистели полковые флейтисты. Три русские колонны шли вперёд, чтобы взломать оборону турок. Конница, ввиду своей малочисленности, шла между ними. Отдельная рота егерей бежала перед правой колонной, прикрывая, кроме неё, ещё и весь фланг. Турки опешили от такой наглости русских. Этот османский корпус только две недели как прибыл сюда из-под Приштины, и он ещё не знал генерала Вейсмана! — Втопчите их в землю! Притащите мне их генерала на аркане. Я сам поведу вас к победе! — напутствовал своих воинов один из сыновей крымского хана Бахты-Гирей. — Алга-вперёд! — И семь тысяч всадников, вздымая завесу из пыли, ринулись на колонны. — Рота! То-овсь! Це-елься! — крикнул что есть сил Егоров. С возвышенности в рассветной серости навстречу наступающим пехотным порядкам скатывалась огромная масса кавалерии. До егерей доносился визг и топот многих тысяч копыт. Казалось, что сама земля сейчас дрожит под ногами. — Рота, пли-и! «Баба-а-ах!» — разнёсся ружейный залп от стрелковой цепи. — В колонну бего-ом! — рявкнул поручик. Сто двадцать фигурок резко развернулись и кинулись под прикрытие своих пехотинцев. Промедление здесь — смерть! Считаные секунды отделяли егерей он удара сабли или копья всадника. Заскочив в центр коробки, стрелки без команды перезаряжали свои ружья, а позади, откуда они только что прибежали, уже слышалось громовое: «Бах! Бах! Бах!» Это били в упор шеренги пехотных полков. Вся голова колонны была сейчас окутана облаками дыма от сгоревшего пороха. Отстрелявшиеся ряды оставались на месте, перезаряжая свои ружья, а вперёд выходили новые и били в эту мечущуюся перед стеной штыков конницу. Бах! Бах! Бах! — В сторону! — проорал здоровенный усатый фейерверкер, помогая выкатывать полевое орудие на прямую наводку. — Поможем пушкарям! А ну взяли! — отдал команду своим егерям Егоров и сам же впрягся в боковой кожаный ремень орудийной упряжи. — Елистрат, живой?! Сто лет тебя не видел! — крикнул он усачу. Тот, как видно, не признал в сумятице боя Лёшку и только лишь кивнул ему. Вкатив в брешь между пехотными порядками свой четвертьпудовый единорог, его расчёт сразу же приступил к зарядке. — Порох давай! Ближнюю картечь закладывай. Пыжом примни! Запальник жги! Побереги-ись! «Ба-а-ах!» — оглушительно грохнуло орудие. «Вжи-и-иу!» — истошно взвизгнула картечь, вылетая из ствола. И сотни её мелких шариков ударили кучно в конницу, выкашивая в ней целый десяток. А коренастый канонир, подскочив спереди, уже прочищал банником горячий ствол. — Порох заложить! Пыжом примни! Картечь заложить! Пыжом примни! Запальник жги! Побереги-ись! «Ба-ах!» — опять грохнуло орудие, посылая перед собой свинцовую смерть. Татары, оставив перед русскими порядками сотню тел убитых и раненых, откатывались теперь назад. — Рота, вперёд! — выкрикнул команду Егоров, и его егеря вылетели из боевых порядков пехоты, снова выстраиваясь в свою стрелковую цепь. — Огонь без команды, по своему прицелу! «Бах! Бах! Бах!» — россыпью хлопнули выстрелы, выбивая впереди свои цели. «Ба-ах! Ба-ах! Ба-ах!» — и с истошным воем за четыре сотни шагов ушла в клубящееся облако пыли дальняя пушечная картечь. |