Онлайн книга «Архив Шульца»
|
– Есть. Мы были влюблены. Все может вернуться… – Я понимаю, – сказала Алла, – ты начитался Розанова. Он женился на Аполлинарии Сусловой, потому что с ней спал Достоевский. Ты хочешь отомстить Сеньору, переспав со мной, потому что раньше у тебя это не получалось. – Да нет у меня никакого желания ему мстить. И вообще, можно считать, что я уже это сделал. С Рикки. – А что тогда? Хочешь стать отцом его детей? – Я не против стать отцом Ники и Мики, хотя не это главное. – А что главное? – Главное, что у меня не осталось близких людей. Рикки в Гане. Сеньор растворился где-то между Италией и Америкой. Джей умерла. В Заринэ я был влюблен, но мы никогда не были друзьями. Отец завел другую семью. Мать страдает, но я помочь ей не могу. Осталась ты. – Я слишком хорошо тебя знаю. Появилась идея. Она тебе кажется гениальной. Ты будешь с ней носиться несколько месяцев. Потом остынешь. Потом появится другая, еще более гениальная. Шуша не остыл. Он продолжал рассказывать ей, как хорошо им будет вместе в Америке, и даже начал испытывать что-то, похожее на прежнюю влюбленность. Теперь и она стала думать – а что, может быть, это не такая уж и безумная идея. Ведь были же они влюблены друг в друга двадцать лет назад. Ведь не такие они и старые в свои тридцать пять. Как-то раз он остался ночевать у нее на десятом этаже. Гигантскую комнату к этому времени разгородили на четыре клетушки и коридор. Две отдали детям, одну маме. Самая маленькая досталась Алле. Когда они легли на ее узкую кровать, он попытался было к ней прикоснуться, она отдернулась. – Нет! Не работает. Умозрительный секс. Абсурд. Следующие три ночи он тоже оставался у нее. И только в последнюю они как-то сдвинулись с мертвой точки. Но остановились на том же самом месте, что и двадцать лет назад. – Слушай, – сказал он на следующий день, – секс – это ерунда. Это само придет рано или поздно. Но ехать все равно надо, и ехать вместе. Женатыми. Самое главное – получить вызов из Израиля. Один вызов у меня уже есть, но нужен новый – на семью. По ортодоксальным законам ни ты, ни я не евреи, но это никого не волнует ни там, ни здесь. Как ни странно, Алла согласилась. Расписаться в ЗАГСе было просто. Получить новый вызов еще проще. Подать заявление в ОВИР намного сложнее, но и с этим они в конце концов справились. Расчет был на то, что к Олимпиаде от всех нежелательных москвичей будут избавляться. Про свою “третью форму” Шуша давно забыл. Зря, конечно, но дело было совсем не в его “секретности”. ОВИР как бы вообще перестал существовать. Самой популярной стала шутка про автоответчик ОВИРа: “Ждите отказа, ждите отказа, ждите отказа…” – Шуша, – сказала ему Алла, – если мы уж решили ехать, надо что-то делать. Сидеть в подвешенном состоянии можно много лет. Надо суетиться. Конечно, всегда есть риск, что пошлют не на запад, а на восток, но застрять в этой twilight zone [34] навсегда гораздо страшнее. И он начал действовать. Познакомился с группой евреев-отказников. Эти как раз обладали “секретностью” и собирались ехать именно в Израиль. У них были связи с общинами в Израиле, Америке и Европе, откуда им слали посылки и иногда передавали деньги через дипломатов. Но самое ценное – они обладали информацией. – Могу ли я чем-нибудь быть полезен? – спросил Шуша одного из активистов по имени Авигдор. – Но должен предупредить, мы едем в Америку. Высокий бородатый Авигдор, одетый в новенький джинсовый костюм “варёнка”, внимательно рассматривал Шушу. – На этом этапе, пока мы все в одной лодке, мы дружим с ношерниками, – сказал Авигдор. – Мы пока нужны друг другу, хотя морально вас осуждаем. Что вы умеете делать? Слово “ношерник” Шуша уже знал. Он происходило от רשונ, что значило “выпавший”, естественно, из лона Израиля. – Я могу преподавать рисунок, живопись, историю архитектуры… – А детям все это вы сможете преподавать? В нашем детском саду тридцать шесть детей – от трех до семи лет. – Могу, конечно, – ответил Шуша. – Мне приходилось преподавать детям. – Прекрасно, – ответил Авигдор, – но хочу предупредить. Это подпольный еврейский детский сад. Он находится под пристальным наблюдением. Вы сразу окажетесь под прицелом. Скорее всего, ничего с вами не случится, но никаких гарантий мы вам дать не можем. Вы принимаете на себя все риски. И имейте в виду, наша главная задача – подготовить детей к жизни в Эрец-Исраэль [35]. Главные предметы – иврит и иудаизм. Искусство и архитектура – для развлечения. Вы знаете иврит? – Когда-то начинал изучать. – Придется продолжить. Так началась его новая, ни на что не похожая жизнь. Каждое утро он отвозил Мику и Нику в школу, а потом ехал на метро к Белорусскому вокзалу, садился в электричку до станции “Пионерская”, шел десять минут по заснеженной Садовой улице до большого деревянного дома, вокруг которого постоянно ходили два мрачных типа в штатском. Несколько раз они его фотографировали. Дальше он входил в жарко натопленный дом, и его облепляли дети. – А что мы сегодня будем рисовать? – кричала его любимица Полина. – Сегодня, – отвечал преподаватель, уже начавший осваивать иудаику, – будем делать декорации к Пуриму. Кто помнит историю про Эстер и Мордехая? – Я! Я! – дружно закричали дети. – Хорошо, кто такая Эстер, или Эсфирь, как ее называют по-русски? – Родственница Мордехая! – И еще жена Ахашвероша! – Отлично! А кто такой Мордехай? – Он спас жизнь Ахашверошу! – Правильно! А кто такой Ахашверош, или Артаксеркс, как его называют по-русски? – Царь! Какой страны? Задумались. – Подсказываю: на букву “П”. – Станция “Пионерская”! – крикнул остряк Гоша. – Польша? – Палестина? – Персия! – Правильно, Персия. Теперь выясним, что такое гоменташн? – Знаем, знаем! Уши Амана! – А кто такой Аман? – Плохой! Хотел убить всех евреев, но евреи, наоборот, убили Амана, его десять сыновей и всех плохих… – Очень хорошо, что у вас контакт с детьми, – сказал ему Авигдор. – Но не надо забивать им голову русскими вариантами имен. Они будут жить в Израиле и русский язык, надеюсь, скоро забудут навсегда. Шуша огорчился. “Если я когда-нибудь приеду в Израиль, – думал он, – и найду там своих бывших учеников, то как мы с ними будем разговаривать? И вспомнят ли они меня?” |