Онлайн книга «Игры для взрослых мальчиков»
На этот раз Глеб Никитин был готов гораздо лучше. Свистнула в темноте кованая пряжка его походного ремня и Костян Серяков, ойкнув и внезапно охромев, упал перед ним на колени. — Это тебе за пустые угрозы. Теперь уже выбирал не Глеб. Костян тоже не хотел умирать в темном осеннем лесу. Он зарычал от боли и снова, припадая на рассеченную ногу и выставив перед собой нож, бросился вперед. Еще раз Глеб точно и сильно взмахнул ремнем. Противник заорал, прижимая к груди повисшую, с растопыренными пальцами, руку. Его нож выпал вниз, на одежду Яна. — За тухлую рыбу. Мне было невкусно. Глеб прыгнул и ударил Костяна ногой в бедро. Пытаясь удержаться, тот судорожно сделал два шага назад, ухватился за тонкие и скользкие ветки бузины, но это ему не очень помогло. Костян рухнул на землю. Бить руками и ногами лежачего — неприлично, но наказывать урода даже в такой позе — полезно, прежде всего, для него самого. А еще Глеб очень хотел его убить. Удары смертельного ремня сыпались на голову, на плечи, на пальцы скулящего Костяна, который все-таки пытался защищаться. — Это ты получаешь за глупую стрельбу в завале. Держи! — Это — за подставу маленького Бориски с патронами! При каждом шмякающем звуке Костик уже только повизгивал, извиваясь и безнадежно стремясь куда-нибудь спрятаться. Мокрая кожа его штанов по-змеиному неприятно поблескивала… Понимая, что пора уже остановиться, капитан Глеб Никитин приготовил свой самый жестокий удар и размахнулся со всего плеча. — А это тебе, сволочь, за Никифорыча! Отняв руки от лица, Костян из последних сил заорал, кривя окровавленный рот. — Это не я! Я его не убивал! Честно, не убивал! — Вот теперь можно спокойно побеседовать. Чувствуя, что и сам ослаб предостаточно, Глеб навалился на Костяна всем телом и придушил того кривой сосновой веткой. — Говори. Что тебе сделал боцман? За что ты его? За что проломил голову Яну? Рыбак Костик хрипел, таращил глаза и очень хотел освободиться. Глеб слегка разжал хватку. — Яна… же не… я. Боц… боц-мана тоже не… я. Кашель, сопли и слезы душили кожаного парня. — Это же ты…, сам… Яна здесь грохнул! Ты же его дубиной сам здесь добивал! Я все видел! Глеб встал, выпрямился. «А ведь, действительно, этот хвостатый за мной сюда прибежал, с развилки, не мог же он так быстро от Яна умчаться и снова вернуться… Я бы его точно тогда заметил… И в кустах ему незачем было прятаться посреди ночного леса — меня он тоже не мог слышать…». — Тогда почему ты здесь?! — Мне Тиади… он мне сказал… чтобы я, чтобы… Он же встречу назначил мне здесь! Сказал, чтобы я его обязательно здесь дождался! Он денег мне сегодня должен был дать… За все, как договаривались… — Какие деньги? Почувствовав, что сегодня обязательно останется в живых, Костян привстал, сел прямо на песчаную тропинку и принялся подолом рубахи вытирать лицо. — Он еще в самом начале, на второй, кажется, день, когда вы с ним погавкались, обещал мне заплатить, если я тебя напугаю, и ты уберешься с маршрута. Мешался ты чего-то ему, не разрешал никуда ездить… — Ты стрелял в меня в лесу? — Да-а. Поверху… — Капкан твой тогда был? — Мой. На это раз голос Костика прозвучал глуше — он пальцами доставал изо рта осколки зубов. — А котенка-то зачем?! — С кошкой это Тиади все придумал, сам ее и прирезал в поселке на огородах. Потом мне отдал. Глеб Никитин тоже присел, наклонившись к самому лицу рыбного старшины. — Колеса бельгийцу ты днем пропорол? — Не-ет! Что ты! Я сегодня точно из дома никуда не вылезал! Честно! Говорю же — ждал звонка от него про встречу, а позвонил он мне только что, минут сорок назад! Вот я и прибежал, а тут ты… «Вот так умненький Тиади по какой-то причине захотел подставить Костяна. Назначил ему встречу именно у того места, где планировал немного подраться с маленьким разозленным Яником. Зачем? И почему?» — Знаешь, мне тут как-то по старой дружбе Тиади сказал, что ты при всех грозился убить Яна из-за своей сестры. Это правда? — Вот ведь скотина немецкая! Не так же все было! Ян до него тоже со Светкой путался, ну, я, вроде как брат, и сказанул ему в баре, что прибью за сеструху, ежели обидит ее, ну, типа, как в кино это показывают… И все! Ян тогда даже и не обиделся на меня, посмеялся только. А этот, рожа буржуйская, накапал!.. — Знаешь, где он сейчас? — Нет! — Тогда получается, что он тебя сильно, очень сильно не любит. И не денег он тебе на этом самом месте хотел отвалить ошеломляющее количество… — А чего? Капитан Глеб ткнул пальцем себе за плечо, в темноту тропинки, где лежал Ян. — Утром здесь нашли бы тело и твои следы, ведь ты в предчувствии большого гонорара волновался бы, много курил около развилки, ходить пришлось бы взад-вперед в ожидании… И совершенно необязательно, что тебе удалось заметить лежащего рядом, в темноте, Яна. — А-а-а!!! Все-таки он был жилист, этот рыбный старшина, и поразительно живуч. Вскочив на ноги с удивительной ловкостью и, меряя тропинку широкими прыжками, Костян мгновенно скрылся за едва различимым лесным поворотом. «И это правильно…» Отряхнув свою майку, капитан Глеб туго и аккуратно обвязал ей голову Яна. Тот только постанывал, но глаза при этом не открывал и ничего разумного не говорил. С ношей осторожный шаг был не тот, напряженных минут двадцать Глеб двигался по тропинке, размеренно и тяжело дыша. Парень был хоть и высок ростом, но худощав и поэтому не очень увесист. На пути до лесниковского порога Глеб ни разу не остановился, лишь изредка поправлял на своих плечах беспомощное тело. — Чего там у тебя работает? Рация или телефон? Вызывай «скорую». Лесник охнул и наклонился вниз, осторожно рассматривая залитое кровью лицо Яна. Уже в халате и с распущенными волосами Люся заголосила, но тоже быстро стихла под серьезным мужниным взглядом. — Тащи бинты. Я в баню, за горячей водой. На выходе из комнаты, в коридоре, лесник придержал капитана Глеба за плечо. — Это кто же его так? За что?! — Не знаю, но нашего паренька вот этой штукой в лесу оприходовали… В электрическом свете слабой лампочки над дверью ровно опиленный кусок сосновой жерди выглядел совсем безобидным, разве что немного запачканным. |