Архив электронных книг – страница 2409

"Севильский цирюльник" был первоначально написан в форме фарса-"парада", текст которого до нас не дошел. В 1772 году Бомарше переделывает его в комическую оперу, используя музыкальные впечатления, полученные во время поездки в Испанию в 1764 году. В связи с отказом музыкального театра Итальянской комедии принять "Севильского цирюльника" к постановке Бомарше вновь переделывает пьесу - на этот раз в прозаическую комедию в четырех актах. "Севильский цирюльник" прошел цензуру, был разрешен начальником полиции де Сартином и 13 февраля 1773 года принят к постановке театром "Комеди Франсез". Однако премьера состоялась лишь 2 года спустя и не имела успеха. Бомарше в очередной раз переделывает пьесу, сокращает ее, и новая премьера проходит с огромным успехом. Для европейской сцены в "Севильском цирюльнике" было немного нового - она несчетное количество раз видела уже и скупых влюбленных стариков, и благородных юношей, отбивавших у недостойных опекунов прелестных воспитанниц с помощью продувных и расторопных слуг. Однако здесь традиционные комические типы переживают несколько метаморфоз: опекун Бартоло умен, хитер, проницателен, и бойкому Фигаро, при всей его ловкости, не так-то легко провести старика. Он сталкивается с противником равным, опасным, который едва не одерживает победу и над любовной прытью графа Альмавивы, и над лукавой находчивостью цирюльника. Доктор Бартоло и цирюльник Фигаро - антиподы. Цепкий, ворчливый, подозрительный ум Бартоло - это ум консерватора, знающего цену своему положению хозяина. Если доктор стоит на страже всего устоявшегося и своих интересов, то Фигаро посягает на то, чтобы все переиначить. Он не просто комический слуга - он человек определенного жизненного опыта и самосознания, его поступки продиктованы не феодальной преданностью господину. Он помогает Альмавиве и потому, что за это будет щедро заплачено, и потому, что любовь графа к Розине трогает его сердце. Подобно своему создателю, севильский цирюльник нераздельно совмещает в себе человека делового и чувствительного.

Основой книги «Финикийский корабль» послужили записки одного моряка о его удивительных приключениях на разных морях. Записки эти были на глиняных табличках найденных на раскопках на восточном берегу Средиземного моря, в Сайде, на месте, где когда-то стоял знаменитый финикийский город Сидон.

Историческая повесть известного советского писателя В. Г. Яна (Янчевецкого) «Огни на курганах», впервые изданная в 1932 году и в последствии переработанная и дополненная, рассказывает о талантливом, но жестоком завоевателе Александре Македонском. Писатель постарался изобразить его таким, каким он был в действительности: разрушителем городов, истребителем мирного населения целых районов, казнившим каждого, кто оказывал ему сопротивление или казался подозрительным.

Боги любят шутить. Они дали Спартаку разум и душу великого полководца и сделали его рабом-гладиатором. Гордый фракиец пожелал свободы, и рабы Рима пошли за ним. Без оружия и без доспехов презираемые рабы разгромили римлян у подножия Везувия. Не богатства и не власти — одной свободы жаждала душа Спартака. Он бросил вызов великой империи, и три года его армия рабов громила отборные легионы римлян. О, как хотели римляне, чтобы имя Спартака забылось навсегда! Но боги умеют шутить, и память о фракийце Спартаке пережила Римскую империю.

Много лет назад норвежский рыбак вернулся с промысла в родную деревню с необычным "уловом". Он привез в лодке младенца: спасательный круг с привязанной колыбелью носило по волнам Норвежского моря. Мальчика никто не разыскивал, и в семье рыбака стало одним сыном больше. Прошло много лет, юный Эрик преуспел в науках и обрел добрых покровителей. Но тайна происхождения по-прежнему тяготит его, и если представится хотя бы малейший шанс найти свою семью и родину — он пересечет континенты и океаны, и не остановится ни перед чем... Роман сопровождается классическими иллюстрациями Жоржа Ру.

«Золотой вулкан» (1899) — одно из последних сочинений Ж. Верна, появилось одновременно с первыми рассказами Дж. Лондона. Навеянное «золотой лихорадкой», охватившей в те времена Америку, оно должно было стать книгой-предостережением для Мишеля Верна, любимого сына романиста, талантливого молодого человека с непростым характером.