Онлайн книга «Малышка и Карлссон»
|
Хищник достал из набрюшного кармана нечто в полиэтиленовом пакете и бросил Карлссону. Тот поймал, развернул… – Не много, – сказал он. – Всё, что успел отгрызть! – сварливо заявил хищник. – Там было полно человечков с убойными машинами. Меня могли заметить! А ты сам сказал… – Ладно, – перебил его Карлссон. – Может, этого хватит! А теперь – убирайся! Хищник двинулся к окну, но вдруг остановился. – А зачем тебе свет, Охотник? – с подозрением спросил он. – Я читаю, – Карлссон кивнул на книгу. – И тебе нужен для этого свет? Ты стал слепнуть, Охотник? – Не твое дело! – отрезал Карлссон. – А может, и мое! Думаешь, я утратил нюх, охотник? У тебя здесь человечек! – Хищник сделал стремительный бросок, но Карлссон успел раньше – он был готов. – Человечек! – Хищник навис над Карлссоном, ощерился. – Неясный, молоденький человечек, почти такой же сладкий, как молоденький сид! – Хищник запрокинул голову, в приоткрытой пасти блеснули влажные клыки. – Мы съедим его вместе, да, Охотник? – Смрадное дыхание вытекало из пасти Хищника и наполняло воздух, забивая все остальные запахи. Теперь Карлссон почти не чувствовал Малышки. – Нет. – Да! – взревел Хищник, вскидывая лапы. Когти длиной в палец едва не полоснули Карлссона по лицу. Еще полдюйма – и Карлссон остался бы без глаза. – Вместе, Охотник! Я голоден!!! – Нет! – Карлссон слышал, как дрожит Малышка, и вновь чуял ее запах, острый запах страха. Лапы Хищника мелькали, брызги слюны летели из его пасти. – Р-разделим! – прорычал Хищник. – Отдай долю псу, Охотник! – Нет! – отрезал Карлссон. – Твоя добыча – сид! – Сид! Здесь нет сида! Здесь только человечек! Нежный, сладкий, живой! Пища!!! – Не пища! – Карлссон скрестил руки на груди, игнорируя рев хищника. – Это – манка, – неохотно (хотя и знал, что Малышка его не поймет) произнес он. – Для сида! А теперь – убирайся! – Карлссон говорил негромко, но он был по-настоящему разгневан – и Хищник это почувствовал. И гнев Охотника пробрал его до костей. Хищник съежился, скукожился, как испуганный паук, просочился мимо Карлссона к выходу, выскользнул из убежища и растворился в темноте. Спустя некоторое время исчез и его запах. Карлссон вернулся на кухню, вынул из сундука приглянувшуюся Малышке «лодочку» и поднес к ней принесенный Хищником предмет… Ничего не произошло. Карлссон поводил предметом около «лодочки»… Нет, ничего. Бессмысленно. Карлссон разочарованно бросил предмет на стол, захлопнул сундук и пошел выпускать Малышку. * * * – Тролль? – недоверчиво повторила Катя. – Ты серьезно? Карлссон утвердительно кивнул. – Ничего себе… Кате ужасно захотелось подойти к окну, чтобы посмотреть, куда скрылось чудовище. Но она не осмелилась – вдруг оно пряталось где-то поблизости? – Этот монстр не очень-то похож на тролля, – сказала она. – Ты что, раньше встречалась с троллями? – осведомился Карлссон. – Нет, конечно. Но я совсем не так их представляла. Я думала, тролли – это такие неуклюжие, неопрятные, каменные увальни, с большими руками и ногами, грубыми чертами лица… С большими зубами… По правде сказать, образ тролля у нее сложился по мультику «Шрек». – Считаешь, у этого – зубы маловаты? – Да я… – Катя вспомнила, какие зубы у этого тролля – и у нее по спине побежали мурашки. – Чего ему от меня было надо? Убить? – Съесть. Он любит человечину, но последнее время она не часто ему достается, – Кате показалось, Карлссон произнес это с сочувствием. – О Боже, – прошептала она. – Если бы не ты, он бы меня убил. – Это точно. – Но ты ему запретил – и он тебя послушался? – Именно так. – А почему он тебя слушается? – не отставала Катя. – Ты его хозяин? Или просто приручил? На этот раз Карлссон долго не отвечал. – Скорее, второе, – сказал он неохотно. «Как называется человек, который повелевает волшебными чудовищами? – осенило Катю. – Колдун!» Катя существование колдунов допускала и даже была лично знакома с одной ведьмой-любительницей, маминой чудаковатой подругой, которая преподавала музыку в школе и занималась спиритизмом. Музыкантша заклинала духов, разговаривала с ними и могла им приказывать. А если кто-то умеет приказывать духам, то почему бы Карлссону не повелевать троллем? «Надо с ним поосторожнее, – подумала Катя, новыми глазами глядя на Карлссона. – Поуважительнее. А то еще влезу во что-нибудь запретное… И он мне вообще ничего не расскажет…» Катя замолчала, думая, о чем бы спросить его еще. В голове теснилось множество вопросов. Если Карлссон – колдун, может, он и ее чему-нибудь этакому научит? Пока она размышляла, Карлссон, решив, что расспросы закончены, снова открыл сундук и принялся в нем копаться. Катя, стоя у стола, продолжала размышлять о колдунах, троллях и прочей мистике. Происшедшее понемногу укладывалось в ее голове. Она не задавалась вопросом: было ли это на самом деле, не привиделось ли? Катя доверяла своим органам чувств. Видела – значит было. Значит – существует. И с этим фактом придется смириться. Тем более ей повезло: рядом оказался Карлссон, и ее не съели, как… Как, наверное, многих. Катины коленки перестали дрожать, и она решила, что всё происшедшее – ужасно, ужасно интересно! «Этот тролль-Хищник что-то принес! – вспомнила вдруг она. – Отдал Карлссону сверток. Что он принес?» – Что он тебе принес? – повторила Катя вслух. – Тебе это будет неинтересно, – буркнул Карлссон, продолжая свои раскопки. – И, скорее всего, очень не понравится. – А я так не думаю, – пробормотала Катя, разглядывая сверток. Что-то продолговатое лежало в непрозрачном полиэтиленовом пакете. Оглянувшись на Карлссона (тот всё еще рылся в сундуке), Катя быстренько сцапала пакет, вытряхнула его содержимое на стол… и, взвизгнув, отшатнулась. Из пакета выпала отрезанная человеческая рука! – Я же говорил, что тебе не понравится, – укоризненно сказал Карлссон. Впрочем, он не сделал попытки спрятать ужасный предмет обратно в пакет, и Катя восприняла это как разрешение продолжать исследование. Перебарывая отвращение, она подошла к столу, чтобы поподробнее рассмотреть страшную штуковину. Может, она – не настоящая? Муляж? Какой там муляж! Самая настоящая рука. И пахло от нее отвратительно, просто тошнотворно: тлением и еще чем-то химическим. Но Катя справилась с тошнотой и продолжила исследование. Судя по всему, это была рука женщины. Или ребенка. Нет, скорее женщины, поскольку ногти длинные и на них – остатки облупившегося красного лака. Отрезана она была повыше кисти. Даже не отрезана, а откромсана. Или отгрызена. Очень может быть, что отгрызена. |