Книга Королевство душ, страница 109 – Рена Баррон

Вспышка света, затем звук торопливых шагов.

– Нет, нет, нет! – кричит Руджек. – Арра, нет!

Он поднимает меня на руки, и я смотрю на его разбитое лицо.

– Все будет хорошо.

– Она жива! – кричит кто-то.

А, это Майк.

– Это невозможно, – слышу я издалека голос Коре. – Ты уверен?

– Помоги ей, – требует Руджек.

Моя кожа горит, и я стону от боли.

– Ты не должен прикасаться к ней, если хочешь, чтобы у нее был шанс исцелиться, – раздается другой голос. Крейван по имени Джахла.

Она имеет в виду, что его антимагия опасна. Я уже чувствую ее трепет. Слеза вытекает из глаза Руджека. Она падает на мое лицо, и я дергаюсь от ожога.

– Майк… – говорит он сдавленным голосом, и его друг заключает меня в объятия. Руджек отступает. Смотреть на его боль просто невыносимо.

– Что нам делать с Эфией? – спрашивает Фадий.

– Сожгите ее тело, прежде чем она сочтет нужным вернуться, – приказывает Коре угрожающим голосом. – Убедитесь, что демоны это видят. Только посмотрите на них – бегут, как трусливые псы.

Я проваливаюсь в темноту сна, а когда просыпаюсь снова, то лежу в палатке. Коре стоит рядом со мной, прижав руки к моим ранам. Мне больно, но не сильно. По другую сторону от меня стоит Ре’Мек. Оба смотрят на меня так, словно я какая-то загадка, которую они пытаются разгадать. Позади Ре’Мека я мельком вижу Сукара, лежащего на импровизированной койке. Он спит, и рядом с ним лежат крейваны. Фадий, Джахла и Раеке. Я вспоминаю, что близнецы Эзрик и Царик мертвы. Моя сестра убила их. А еще она убила Арти и Оше. Слезы текут по моим щекам. Отец больше не будет рассказывать мне истории. Мы больше не будем собирать травы в саду. Мы не поедем с караваном на фестиваль Кровавой Луны – теперь их больше не будет.

– Это Фрам отправил тебя обратно? – шипит мне в ухо Коре. – Я чувствую на тебе его магию.

Все мои усилия уходят на то, чтобы держать глаза приоткрытыми, и у меня нет никакой возможности ответить. При чем здесь вообще ориша Фрам? В ее вопросах нет никакого смысла. Эсснай, Кира и Майк стоят у моих ног, вид у них встревоженный. Руджек стоит чуть поодаль, скрестив руки на груди. У меня так много вопросов: о демонах, об оришах и о моей сестре.

– А ты не можешь сделать что-нибудь еще? – требует Руджек. – Ты ведь помогла Сукару.

– Я остановила кровотечение и залечила ее рану, – говорит Коре. – Ее тело отравляет магия кинжала, как мы и ожидали. По правде говоря, я могла лишь продлить ее страдания. И я не могу делать ничего другого, не отвлекаясь от более важных дел.

– Более важных дел? – рычит Руджек, поворачиваясь к ней в ярости. – Где были Короли-Близнецы, когда Эфия убила племенной народ? Где вы были, когда жрица Ка сотворила это чудовище?

Плечи Ре’Мека напряглись:

– Не на тех слонов ты залаял, мальчишка.

– А знаешь, где меня не было? – Коре вскакивает на ноги, и ее косы взволнованно шевелятся. – Я не была в постели с сестрой Арры.

Жар поднимается по шее Руджека и обжигает его щеки. Эсснай чертыхается, и Кира смотрит на него. Майк смотрит куда угодно, только не на своего друга. Руджек уставился в землю, его лицо искажено болью, как будто он хочет похоронить себя под гранитной плитой.

Ре’Мек издает долгий свист, который эхом отдается в долине.

– Нет нужды напоминать мальчику о его неосторожности, Коре. Мы все когда-то были молоды, или ты забыла?

Он подчеркивает это таким образом, что становится ясно – за его словами кроется какая-то история. Но Коре отказывается отступать. В ее глазах появился холодный блеск.

– Все видели, как Эфия наклонилась к тебе на поле боя и что-то прошептала?

Руджек не отвечает, но Джахла говорит вместо него:

– Ты не хуже меня знаешь, что она его обманула.

– Жалко уходить от такой хорошей ссоры, – говорит Ре’Мек и поднимается на ноги, – но нам с сестрой нужно отследить и убить целую орду демонов. Кто-то из них украл кинжал Короля Демонов, и я хочу его вернуть.

Острая боль пронзает мою грудь. Как это произошло? Неужели это случилось сразу после того, как я… я убила свою сестру? В моем сознании пустота, и меня расстраивает, что я не могу ничего вспомнить. Мы должны вернуть кинжал. Нельзя допустить, чтобы он оставался у демонов. Кинжал – слишком сильное и опасное оружие. Я пытаюсь предупредить друзей, но кровь, скопившаяся в горле, заглушает мой голос.

Коре похлопывает меня по плечу, и сон снова овладевает мной. Следующие несколько дней я то проваливаюсь в забытье, то снова прихожу в сознание. Мне снятся сны. В одном из них я сижу, подтянув колени к груди, и смотрю на замерзшее озеро, над поверхностью которого поднимается туман. Иногда я сижу там совсем одна, не считая легкого ветерка, который обдувает мои голые руки. Но я не чувствую холода. Иногда со мной сидит Руджек, и мы прижимаемся друг к другу под большой коричневой шкурой, не говоря друг другу ни слова. Но иногда со мной сидит другой парень. Я вижу только клочок его серебристых волос и крылья.

– Ты помнишь меня? – спрашивает крылатый мальчик в моих снах. – Ты помнишь нас?

Моя голова лежит у него на коленях – и это так успокаивает, что я готова остаться здесь навсегда.

– Кто ты? – Я переворачиваюсь, чтобы посмотреть на него, но из-за солнца мне ничего не видно.

– Меня зовут Дахо, – говорит он грустно.

– Мы знакомы?

После долгой паузы он отвечает, давясь слезами:

– Пока еще нет, но скоро мы узнаем друг друга получше.

– У тебя новое тело.

Я ловлю проблески его темных черт, и воспоминание трепещет на самом краю моего сознания. Воспоминание о нем.

– Да, – отвечает он, улыбаясь. – Я приду за тобой, обещаю.

В другом сне я вижу крылатого зверя с острыми зубами и головой шакала. Он спускается с неба и уносит меня. Я вздрагиваю и просыпаюсь.

– Руджек, – говорю я треснутым низким голосом. От мерцающего света костра в палатке мелькают тени.

– Я здесь, Арра.

Он берет мою руку в свою. Я замечаю, что на нем толстые перчатки.

Руджек проводит пальцами в перчатках по тыльной стороне моей ладони, пытаясь унять мое беспокойство. У него не хватает духу сказать мне правду. Что Вселенная сговорилась против нас. Что нам нельзя даже касаться друг друга. Что между нами никогда не будет ничего большего из-за моей магии и того, кем он стал.

– Ты ведь не позволишь ему забрать меня, правда?

Я сжимаю его руку. Он – последняя моя связь с этим миром. Мои сны открываются в моем сознании как свежие раны, как безошибочные знаки. По моей спине стекает пот. Иногда сны – это сны, а иногда – проблески будущего. Теперь у меня бабушкин дар предвидения, и мои сны значат больше. Они предвещают, что страшная правда вскоре откроется.