Книга Вкус памяти. Кровь королей, страница 71 – Таня Свон

Не помню, чтобы мы когда-то обнимались, но сейчас меня распирало от чувств. С другом все в порядке! Он на стороне людей!

– Зачем ты приехала? – спросил он, когда мы отлепились друг от друга. – Дакота узнает, и тогда…

– Я и добиваюсь, чтобы Дакота узнала, – заявила я твердо. – Она превратила Нью-Сайд в ад.

– И продолжит это делать, если победит. А она победит, если получит тебя.

Я тяжело сглотнула и шумно втянула носом воздух. Никто не воспринимает меня всерьез. Сосуд для силы, элемент ритуала, рычаг давления, орудие, приз в гонке за власть – что угодно, но только не человек со своими желаниями и эмоциями.

– Мне надоело, что меня перетягивают как канат. – Я махнула рукой на созданную завесу, которая все еще надежно прятала нас от врагов по ту сторону. – Я тоже чего-то стою! Я могу сражаться!

Уголек нервно ходил кругами вокруг меня и Бастьяна, словно защищая. Люди хоть и видели, что волк слушается меня, но все еще боялись его. Поэтому там, где мы стояли, образовался пустой пятачок.

– У тебя есть план? – спокойно спросил Бастьян.

– Освободить Хагена, – сказала я, уронив голову, будто заранее знала, насколько затея провальная.

Бастьян медленно кивнул, и я догадалась, о чем он подумал. Парень не особо верит, что у меня получится.

– Для этого нужно попасть в ратушу, а как видишь, с этим пунктом дела совсем плохи.

– Меня пропустят, – заявила я уверенно, но Бастьян пронзил меня предупреждающим взглядом:

– Пропустят, но не выпустят. Ты станешь очередной заложницей. Ничего не выйдет.

Я уже открыла рот, чтобы возразить. Вместе у нас получится! Теперь, когда сэйки вышла из тени и открыто встала на сторону людей, все будет иначе!

Но к нам вдруг подбежал запыхавшийся Феликс.

– Одри, – только и выдохнул он.

Впервые я видела в глазах Феликса такой животный страх. Его грудь тяжело вздымалась. Руки дрожали, из-за чего несколько цветных камушков выпали из пальцев.

– Она перевернулась на байке, – пояснил дрожащим голосом Феликс и кинулся обратно в толпу, за которой скрывалась раненая Одри.

Бастьян бросился следом. Я тоже рванула за товарищами. Мы расталкивали людей, продираясь через толпу, но людей было слишком много. Я потерялась в этом месиве.

– Бастьян! Феликс! – звала я, но мой голос затерялся среди сотен других.

Я завертела головой, надеясь высмотреть друзей, но вдруг ослепла от боли. Кто-то случайно задел рукой мою щеку. Касание ощущалось так, будто о мое лицо затушили сигарету. Я вскрикнула и накрыла ужаленное место ладонью.

Драгоценные секунды утекали. Я окончательно потерялась.

Все еще закрывая лицо рукой, затянутой в перчатку, я озиралась, стараясь найти хоть кого-то из друзей. Но они словно сквозь землю провалились. Решив, что разумнее всего будет вернуться к Угольку, я взяла курс на лохматую холку, черной горой возвышавшуюся над головами людей.

Лучше дождаться Химер рядом с Угольком. Тогда они точно смогут меня найти, а дальше мы обязательно что-нибудь придумаем!

– Сандра! – позвал незнакомый голос.

Я повернула голову и заметила трех солдат. На их плечах не было нашивок, и я облегченно вздохнула. Союзники.

– Вы видели, куда ушел Бастьян?

Кто-то случайно толкнул меня в спину, и я чуть не налетела на своих собеседников. Они подхватили меня под руки, переглянулись, а потом кивнули.

– Он послал нас за тобой, – сказал один из парней. Человек.

Я оглядела двух других. Они тоже люди.

– Нужно торопиться, – с нажимом произнес один из солдат. Его смуглое лицо уродовал длинный бледный шрам, идущий поперек носа.

Я взволнованно оглянулась на Уголька. Не могу бросить его здесь! Да, он ни на кого не нападает… Пока что. Но нет никаких гарантий, что в следующую же секунду что-то не напугает или не разозлит волка, и зверь не начнет бросаться на людей. Все эти вспышки, грохот битвы, крики… Даже меня они сводили с ума.

Я должна быть с Угольком, чтобы успокоить или, если потребуется, защитить. Его или людей.

– Я не могу уйти без вурлака. – Я уже шагнула в сторону Уголька, но тут послышался выстрел.

Он гремел не за барьером, который установила, а внутри него. По толпе прокатилась волна крика, наполненного ужасом, а затем в ночь вгрызся протяжный вой.

Выстрелы гремели снова и снова, пока рычание не стихло. Волк заскулил. Позабыв о солдатах Бастьяна, я бросилась в толпу. Расталкивала людей, вопила и рыдала. Нет-нет-нет!

Это моя вина. Я привела волка в центр восстаний. Глупо было надеяться, что его не тронут.

– Что вы делаете?! – кричали люди вместе со мной.

– Остановитесь!

Я почти физически ощутила тот момент, когда Уголек безжизненно осел на землю. Ноги подкосились, но сила во мне вскипела. Одним взмахом руки я разделила толпу надвое и раздвинула ее так, чтобы видеть клочок улицы, где на асфальте, залитом кровью, лежал умирающий волчонок.

– Нет, – из горла вырвался жалкий всхлип. – Нет!

Уголек спас мне жизнь в резиденции. Он привязался к Хагену и ко мне. Он всегда находил меня, даже если я встречи не ждала. А теперь последние крупицы жизни растворяются в его дрожащем от боли теле.

Из-за меня. Ведь это я привела Уголька к предателям, что оказались внутри барьера. Они прятались в зданиях и сломанных автобусах, таились под заглохшими машинами и ждали нужного момента. Убив волка, они начали стрелять по людям.

От красных нашивок рябило в глазах. Я стиснула правую ладонь и ощутила, как сердце ухнуло вниз живота. Меч Хагена был по-прежнему воткнут в землю где-то в толпе. Я потеряла его.

Я потянулась к карману, чтобы достать последнее оружие, которое осталось при мне, – пистолет Нокса.

– Уходим! – Кто-то схватил меня за талию. В суматохе я узнала голос парня со шрамом.

Он тащил меня прочь, пряча за живой стеной людей, которая становилась все тоньше. Они падали один за другим, пока меня уводили с улицы.

– Где Бастьян? Феликс?! Одри!!! – вопила я, пока солдаты заводили меня в тесный проулок.

– Мы идем к ним! – пообещал Шрам, но мне не нравился его голос. Не нравилось, что идем мы совсем не туда, где должны быть мои друзья.

Я дернулась, вырываясь, и ощутила, что новая волна силы сейчас хлынет наружу. Но в тот момент, когда магия должна была обратиться в мощную атаку, я осела на землю от боли, что пронзила тело.

Шрам обхватил мое лицо ладонями и вдавливал в него пальцы, пока я кричала. Его касания испепеляли. Казалось, кожу разъедает кислотой, а мышцы расщепляются на волокна.

Он заглянул под мою перчатку на левой руке и удовлетворенно хмыкнул. Королевское клеймо. Ну, конечно.