Книга Завтра может не быть, страница 22 – Анна и Сергей Литвиновы

Конечно, охрана их обоих перед тем, как допустить под светлые очи Шаляпина, тщательно обыскала. Никакого оружия не обнаружила. Но ему ли, который в курсе подробностей дела Меркадера ^[22], не знать, что специально обученные люди способны убивать подручными средствами – да голыми руками умеют! Но с другой стороны, кому и зачем понадобилось его ликвидировать? И если вдруг понадобилось, почему выбран столь сложный, извилистый путь?

А вот сейчас мы и посмотрим. Он ведь тоже не лыком шит – в разговоре сразу взял инициативу на себя.

– Здравствуй, Ольга. Рад тебя видеть. Представь мне своего сожителя.

Лицо у нее при последнем слове дернулось. Действительно, не оставляет места для толкований: не «друг», не «знакомый», не «спутник». Определенно и грубо: «сожитель». И сразу показывает, что ему, Шаляпину, многое известно.

«Сожитель» вытянулся по команде «смирно»:

– Капитан Петренко.

Лицо визитера выглядело открытым, располагающим к себе. И чем-то он, кстати, походил на сотрудника, чего, конечно, не могло быть, – Бережной и кадры КГБ не могли ошибаться. Но, может быть, визитер и впрямь – сотрудник, да не наш?

– А что ж вы, товарищ Петренко, любовницу вашу обманываете? Ведь никакого вы к КГБ отношения не имеете. – И обернулся к ней: – Да, он капитан, но армейский, и то скоро в отставку выйдет.

Лицо Ольги сделалось одновременно обиженным и гневным. Пусть, пусть послушает, как полюбовничек врет и ее использует. Но Петренко тоже среагировал быстро:

– Прости меня, Оля, за небольшой обман. Показалось, что так будет проще тебе все объяснить.

– Ладно, разберетесь между собой в рабочем порядке, без моего участия. Я слушаю вас, товарищ Петренко.

– Александр Николаевич, мне обязательно надо поговорить с вами наедине. Дело государственной важности. На кону находится и ваша личная судьба, и, без преувеличения, само существование Советского Союза.

Нет, визитер не производил впечатление ни сумасшедшего, ни шпиона, ни ликвидатора. Бог его знает – может, и вправду стала известна товарищу какая-то особо секретная информация и он горит желанием поделиться именно с ним, председателем КГБ? Это подкупает, что офицер пришел не к Никите и не к Брежневу с Козловым, а к нему. Ладно, послушаем.

– Пойдем в кабинет ко мне.

– Вы, Александр Николаевич, – руководитель самой могущественной спецслужбы Союза. Но точно уверены, что вас никто не пишет?

– Ладно, прогуляемся. А ты, Оля, подожди нас здесь. Можешь пластинки пока послушать. Ты ведь любишь джаз? Извини, импортных, американских дисков у меня, как у твоих друзей, не имеется, зато радиола западногерманская, «Телефункен».

Показалось, что она опять ошеломлена – не могла понять, случайно он обмолвился об американском джазе или вправду знает о недавнем подарке Петренко. Шаляпина ее замешательство порадовало. Неплохо с его стороны разыграно. Именно из подобных оговорочек рождаются в народе легенды о всеведении Комитета.

С молодым капитаном они вышли на открытый воздух. Дача Шаляпина в Новогорске занимала не один гектар: сосны, лужайки, фонари, дорожки, пруд. И еще председатель очень не любил, когда кто-то из охраны маячит в пределах видимости, когда он выходит гулять. Поэтому если этот Петренко и впрямь ликвидатор, ему ничего не стоит напасть, никто председателю КГБ не поможет. Но Александр Николаевич отчего-то был уверен, что его гость – никакой не исполнитель.

– У тебя пятнадцать минут, – предупредил он.

– Товарищ Шаляпин, в феврале сего года был арестован личный помощник Никиты Сергеевича – Сергей Владиленович Данилов, сорокового года рождения. Полагаю, он проходит по вашему ведомству, поэтому вы сможете его найти и допросить.

Как-то сразу скучно стало. Значит, визитер явился, чтобы за своего подельника заступиться. Фу, как пошло! И бедненькую Олечку использовал. О деле Данилова, вдруг взлетевшего из студента-первокурсника столичной Техноложки в наперсника и чуть ни ближайшего помощника Хрущева, Шаляпин, конечно, знал. Однако сам его не допрашивал и мнения своего по данному поводу не составил: кто он, тот Данилов? Ловкий мистификатор, настоящий сумасшедший или, может быть, шпион? Или вправду ясновидящий, наподобие Мессинга?

– Вам, используя возможности Комитета, – продолжал проситель, – труда не составит выяснить, что я с Даниловым в этой жизни никоим образом не связан. Мы никогда с ним не встречались, не обменивались письмами, не разговаривали по телефону. Мы с ним никак и ни о чем не сговаривались, потому что просто не могли. Но если вы допросите Данилова – он сообщит вам примерно то же самое, что и я. Потому что мы с ним оба – из будущего. Он – из 2017-го года, а я – из 2022-го. И вот там, в будущем – да, мы с ним встречались.

«Господи, – досадливо подумал председатель, – он сумасшедший. Н-да, разговор надо сворачивать. А если он взбесится и бросится? Ну, ничего, росточка визитер невысокого, я с ним, пожалуй, справлюсь. Правда, говорят, что умалишенные обычно выказывают недюжинную силу – так что лучше не злить и потихоньку спровадить. Господи, бедная Оля. Вот нашла себе подарочек! Правду говорят: в бальзаковском возрасте незамужние женщины становятся неразборчивы».

А гость продолжал гнуть свою линию:

– Поэтому мне ведома и ваша личная судьба, и будущая история любимой страны – СССР. И повторюсь еще раз: если вы допросите гражданина Данилова, он вам расскажет примерно то же самое. Единственно, в деталях вашей будущей биографии он может немного плавать – я перед спецкомандировкой сюда, в прошлое, по данному аспекту готовился, а он – нет.

– Значит, вы там, у себя в будущем, – любезно проговорил Шаляпин, – изучали мое досье? Почему же я, могу спросить, удостоился столь высокой чести?

– Потому, что то, как повернулась советская история, нас там, в 2022-м, решительно не устраивает. И мы хотим ее переменить отсюда. Рассматриваем именно вас как возможного диктатора. Жесткого, но справедливого руководителя страны.

«Э, да он провокатор, – подумалось досадливо. – Но как-то, право, очень затейливо все придумано. Чепуха на постном масле, бред – гость из будущего, да причем не один, а с напарником. Кому такое могло в голову прийти? Придется арестовать его, допросить с пристрастием. В КГБ заплечных дел мастера сохранились. Живо язычок-то ему развяжут».

Но почему-то показалось: и под пыткой визитер будет талдычить то же самое. А это значит – его, Шаляпина, в глазах нижестоящих сотрудников компрометировать. Нет, пора от гостя избавляться.

Аккуратно придержав его за локоток, Александр Николаевич развернул отставника-капитана и направил назад к дому.

– Неужели вам не интересна ваша личная судьба? И как она сложится?

– Да, да, знаю, знаю, – рассеянно пробормотал председатель КГБ при Совмине СССР, – вы хотите поведать мне, что было, что будет, чем сердце успокоится… Дорога дальняя, казенный дом…