Онлайн книга «Под маской ангела»
— Ты не думаешь, что он специально это все делает? Хочет, чтобы ты подала на развод. — Мы договорились не разводиться. — Но вы говорили об этом. — Мама изогнула правую бровь и поднесла чашку чая к губам. — Да, но ни у кого из нас нет миллиона. Она вдруг отставила чашку и рассмеялась. Да так, что выступили слезы на глазах. — Там в контракте же был пункт о том, что если вы оба придете к решению разводиться, то никто никому ничего не платит, а квартира продается и ее сумма возвращается родителям. — Глеб сказал, что не сделает мне такой подарок. Его все в наших отношениях устраивает. И даже тогда пообещал вести себя лучше. — О том, что он просто предложил мне тоже завести себе любовника, я решила не говорить. Потому что тогда согласилась. Сейчас мне было стыдно за то решение, принятое спонтанно и на эмоциях. — Но все вернулось на круги своя… — вздохнула мама. — Еще и получило новый виток. Ешь тортик. Хоть что-то хорошее с утра. Что-то очень хорошее ждало меня в ванной комнате. Но стараться прогнать маму раньше, чем она сама захочет уйти, чревато обидой. Да и на самом деле я была рада ее сейчас видеть — женщину, которая несмотря ни на что выглядит безупречно, имеет стальные нервы и всегда держит гордую осанку. — Хорошее с утра — это тебя увидеть, — улыбнулась я. — А в семнадцать утверждала, что моя манерная физиономия — последнее, что хочется видеть в жизни. — Что было, то прошло… Ты же знаешь, я не со зла. Просто переходной возраст был в самом разгаре и все дела… Некоторое время мы молча пили чай, быстрыми движениями отправляли кусочки торта на ложечке в рот, а я прислушивалась к звукам из ванной комнаты. Точнее, к их отсутствию. Как там Лео? Что он делает? Так неловко заставлять его меня столь долго ждать. — Тебе нужно заставить Глеба подать на развод. — Каким образом? — спросила, проглотив кусочек. — Превратить его жизнь в ад. — Мам… нет… — Как он твою превратил! Что нет? Будешь ждать, пока придется снимать побои? Мне кажется, до драки недалеко. Старая пластинка. Сейчас еще зайдет разговор о том, что я слишком слабая и вообще, чтобы вертеться в жизни, нужно живее толкаться локтями и не жалеть средств для достижения цели. Особенно если никто не жалеет меня. — Ты сама предложила внести этот треклятый пункт в договор! — Потому что я рассчитывала, что ты — если Глеб доведет тебя до желания подать на развод — сможешь отомстить и испортить ему жизнь так, что он с радостью побежит подавать заявление. В итоге ты останешься с миллионом и квартирой на руках. — Я не смогу портить другому человеку жизнь! — воскликнула в сердцах. — Я не такая! Мама выдержала паузу, затем сказала как отрезала: — Значит, еще не довел до белого каления. Я чуть не захлебнулась от возмущения. — Ну знаешь ли!.. — Ты подумай еще о том, что тебе придется жить так всю жизнь. Устроит такое? Побудь реалисткой. Вероятность того, что Глеб со временем будет вести себя еще хуже, намного выше, чем то, что он изменится в лучшую сторону. — Я понимаю. Поэтому и начала уже собирать деньги. Губы мамы, цвет которых был аккуратно подчеркнут нежно-алой помадой, искривились в ироничной улыбке. — Ты действительно хочешь подарить ему миллион? За все унижения? За все испорченные нервы и литры выплаканных слез? — Лучше помоги найти хорошего недорогого адвоката, который поможет развестись и обойти тот пункт договора. — Поверь, дочка, ты не сможешь утереть нос богатым родителям Глеба и позволить себе такого адвоката, который будет лучше того, что они найдут ему. Не хочешь портить ему жизнь — попробуй договориться. Подайте на развод по обоюдному согласию. — Мы уже говорили об этом. Он против. — Учись договариваться с людьми. Учись жить. В этом я тебе больше не помощница. — С этими словами мама поднялась из-за стола, всем своим напускным холодом показывая, что разговор окончен. Который безжалостно раздавил мою надежду. Искать адвоката — не вариант, копить деньги — не вариант, продолжать в таком же духе жить дальше — тоже. Конечно, лучше всего биться головой о стену, пытаясь договориться с человеком, с которым невозможно договориться, тем самым еще больше накаляя обстановку между нами — разумный ход. Лучше не придумаешь! Я уже пожалела о том, что рассказала все маме. И испытала облегчение, когда закрыла за ней дверь. Правильно делала раньше, ничего не говоря. Теперь ей сообщу какие-то новости только тогда, когда буду обратно менять фамилию. Никаких подробностей она от меня не услышит. Чертов придурок Глеб. На будущее надо быть максимально осторожной с ним. Не закрой он меня в ванной, не позвонила бы маме и не… увидела бы Лео. Сердце подпрыгнуло в груди и заметалось всполошенной птицей. Он ведь до сих пор ждет меня! Прежде чем влететь в ванную комнату, я задержалась у зеркала, пытаясь пальцами хоть немного привести в порядок еще влажные волосы. На залегшие тени под глазами и слегка подпухшие веки старалась не обращать внимания. Все равно нет времени бежать в комнату и впопыхах замазывать тональником лицо. — Уже ушла? — послышался тихий шепот. Я вздрогнула и быстро метнула взгляд к ванной. Лео высунул голову из-за полотна двери, обворожительно улыбаясь. Если судить по изгибу губ, то эта улыбка была всего лишь легкой и обычной для него, но для меня в этом изгибе губ появилось нечто пленительное. Нечто такое, от чего в моей душе поднял голову маленький ландыш и потянулся к солнышку. Уныние и безнадегу, которые на меня навел разговор с мамой, словно сняло рукой. Я улыбнулась в ответ, кивнула и подошла ближе. — Прости, что пришлось столько ждать. На его губах улыбка надолго не задержалась — Лео вышел в коридор уже с серьезным выражением лица. Что-то промелькнувшее в его блуждающем взгляде дало понять: он больше не видит причин здесь задерживаться. Осознание этого ударило меня под дых. Я не могу его отпустить! — Не хочешь выпить чаю? — спросила, с отвращением слыша свой неуверенный, дрогнувший голос. Я чертовски боялась отказа. — Там еще тортик остался. С орешками. Ты не голоден? Лео вежливо улыбнулся, смотря куда угодно — на зеркальный шкаф, на дверь комнаты, на встроенные круглые лампочки в потолке, — и произнес: — Нет, спасибо. Меня ждут дела, поэтому придется тебе, Майя, схомячить тортик самой. — Наконец-то он посмотрел на меня тем игривым взглядом, который иногда бросал мне в пабе. И внезапно накрыл ладонью мое плечо, нежно сжал его и наклонился так близко, что я смогла бы пересчитать все реснички над медово-карими глазами. Застыла, ошарашенная неожиданной близостью, от которой, казалось, сердце выскочит из груди, а плечо, где касалась его рука, вспыхнет огнем. — Майя, ты знаешь, что на самом деле женщины могут быть сильнее мужчин? У вас с избытком есть то, чего нет у нас. Подумай об этом на досуге. Если поймешь, о чем я говорю, никакой Глеб тебе не будет страшен. |