Онлайн книга «Под маской ангела»
Когда она обо всем узнает, я уверен, будет отдергиваться каждый раз, когда я к ней не то что буду прикасаться, а просто подходить ближе, чем на метр. Может, это будет последний раз, когда она позволяет к себе прикоснуться? И я накрыл ее руку своей, с ужасом осознавая, насколько она холодная. Взял ее и поднес к губам, чтобы согреть дыханием. Нежная кожа манила прижаться к ней губами. Пока я сомневался, стоит ли это делать, Майя протянула мне свою вторую руку. Черт, надо было сразу включить печку. О чем я только думал… Собрался уже было ее включить, но потом решил, что лучше скорее забраться в квартиру. Обхватил руками ее ладони, как нечто драгоценное, и принялся греть горячим дыханием. Хоть ненадолго. В квартире не найдется повода их подержать. — Ты ведь отказался от компании отца? — спросила она севшим голосом. Я поднял к ней взгляд: в ее глазах застыли слезы. — Он владеет мобильным оператором, да? Несколько секунд моего ошарашенного молчания — и Майя отобрала свои руки. Чтобы прикрыть ими лицо и тихо расплакаться. Нет, черт подери, только не это! Недолго думая, я вылетел из машины, вновь оказавшись под стеной дождя, обежал ее и открыл дверцу. Отстегнул ремень безопасности и вытащил мою хрупкую девочку. Подхватил на руки, оставляя позади все запреты, предрассудки, заговоры и прочее. Она не будет из-за меня плакать. Захлопнул ногой дверцу и так и понес ее на руках к подъезду. Только мы оказались под навесом, она стала вырываться, просить ее отпустить. У меня не оставалось выбора — к двери подошли соседи, складывая зонты, и озадаченно на нас посмотрели. С одной стороны, было неплохо, что они подошли, потому что ключа от домофона у меня не имелось. От квартиры тоже. Придется Майе в ближайшие минуты узнать, какой я фокусник. Друг действительно разрешил пожить в его квартире, вот только сам он находился сейчас где-то посреди путешествия по Европе, а именно в Голландии. Ключи он, ясное дело, никак не мог мне передать, но говорил, что вроде в квартире имеется дубликат. Друга не смутило то, что я предложил отмычками открыть его хату — когда-то мы с ним на пару взламывали автомобили, гоняли на них, пока не заканчивался бензин, и возвращали с почти пустым баком на место. С другой стороны, не до конца был уверен, что Майя оценит мой набор юного фээсбешника. Но моим опасениям не суждено было сбыться: только мы поднялись на десятый этаж и подошли к квартире, она оперлась о стену и сползла по ней вниз. Обхватила коленки, положила на них голову и вновь расплакалась, заставляя мое сердце сжиматься. Замок, как назло, не хотел поддаваться с первой попытки. Майя даже не смотрела, как я открывал дверь. И не среагировала, когда послышался ее тихий, но слышный, скрип. Я присел рядом с ней на колени, не понимая, чем помочь, как забрать у нее эту боль. Обнять? Оттолкнет. Погладить по голове? Не отбросит ли руку? Тогда утешить словами? Но слов не было. Я боялся своего голоса, который последнее время звучит так грубо, что им только тигров дрессировать. Она до сих пор дрожала. Точно простынет. Стараясь говорить вполголоса как можно ласковее, произнес: — Заходи в квартиру, закрывайся и иди в душ. Я сейчас принесу из машины вещи. Не хотелось оставлять ее в таком состоянии ни на секунду. Но во что она переоденется, когда выйдет из душа? С этой мыслью я поднялся и направился к лифту, постоянно оборачиваясь. Пока буду ходить туда-сюда, нужно придумать, как ее успокоить. Или наоборот позволить выплакаться? Мозг взрывался. Я, как контуженный, проделал путь к машине и обратно, нагруженный сумками. Майя до сих пор сидела под дверью. Только я предложил ей помочь подняться, она сама вскочила, пошатываясь, и пронеслась через приоткрытую дверь в квартиру. Какое-то время я стоял в коридоре, не чувствуя вес сумок, оттягивающих мои руки и плечи. Что-то внутри говорило, что ей будет легче, если я исчезну, как планировал. И ей — да и мне — будет легче избавиться от желания, навязчивых фантазий на расстоянии, не видя, не слыша, не боясь почувствовать. Но я, видимо, был слишком эгоистичен. Потому что заткнул этот вякающий голосок. Пусть я не буду иметь возможности к ней прикоснуться, но должен хотя бы видеть ее, ибо ссохнусь без нее, как без воды. Если она вправду моя плоть и кровь, я обязан быть рядом и защищать ее. — Где ключи? — спросила она, когда я поставил сумки в коридоре. — На той полке должны быть, — указал на верхнюю часть комода. — Почему ты еще не пошла в душ? Майя шмыгнула носом и, подступив к своей сумке, вытащила из нее смартфон. Я крепко поймал ее руку за запястье прежде, чем она успела отойти от меня. — Сходи первым делом в душ. Ты простынешь! — Я… — начала было она, и ее лицо вновь чуть не скривилось от плача. Майя сморгнула застывшие слезы в глазах и, продолжая глядеть куда-то в пол, тихо сказала: — Я должна позвонить маме. — Ты обязательно позвонишь ей, но когда согреешься и не будешь на грани вновь сорваться на плач. Так понимаю, будет не очень хорошо, если твоя мама подумает, будто ты рыдаешь из-за развода. — Нет, сейчас позвоню. Больше не могу, понимаешь? — наконец подняла на меня заплаканные глаза и сразу же отвела взгляд. — Отпусти, — дернула рукой. Бесполезно. — Кроме того, нам нужно основательно подойти к этому разговору. Задавать правильные вопросы, чтобы вытащить побольше информации. Прочувствовать, где человек лжет, а где нет. Возможно, это все просто какая-то подстава. — Подстава?! Кому она нужна? Моей маме нет смысла лгать! — Может быть, она в сговоре с Глебом. Он еще вчера вечером узнал, что мы вместе. — Погоди, когда ты вчера уже успел с ним поговорить? Зачем ты вообще сказал ему о том, что мы вдвоем?! Я выхватил из ее руки смартфон, запихнул обратно в сумку и, пока она не среагировала, крепко схватил ее за плечи. — Успокойся, слышишь? — наклонился к ней, заглядывая в глаза, полные злости и печали. — Не хватало еще сейчас поругаться. — С ума сойти, ее всю ужасно трусило, плечи казались ледяными. — Тебе надо срочно согреться. Быстро в душ. Или я тебя туда сам занесу. — Не посмеешь! Отпусти быстро! — начала брыкаться, пытаясь вывернуться. — Не смей ко мне больше прикасаться! Ее тщетные попытки вырваться не злили. Бесило другое — ее желание не быть рядом, не чувствовать, не вспоминать. Я его понимал, но от этого легче не становилось, наоборот нервы накалялись до предела. — Не хочешь, значит, в душ? Буду греть по-другому. Стоило лишь раз ухватиться за тонкую ткань платья, услышать треск — и я перестал контролировать свои руки. Майя кусалась, царапалась, дралась, что меня, между прочим, несказанно радовало. И раззадоривало. Подливало масла в огонь. Мой дикий зверь точно вырвался на свободу, раздробил цепь, и теперь с особым усердием разрывал мокрую ткань. |