Книга Киска ректору не игрушка!, страница 52 – Ева Финова

– Это я как раз-таки знаю, – проворчала я и попыталась повторить в точности, как сказано. Но, увы, оплошала. Перечный мятный запах защекотал ноздри, когда я попыталась сыпать себе на язык этот самый зубной порошок.

И то ли я голову сильно запрокинула, то ли просто неудачница по жизни, но вместо того, чтобы закрыть рот, я взяла и чихнула. Прямо в блюдце.

Н-да.

Красота…

Белое пыльное облако поднялось в воздух. Пришлось даже закрыть глаза и затаить дыхание. Но, увы, раздражающий запах заставил чихнуть ещё несколько раз, прежде чем я додумалась отойти от рукомойника на безопасное расстояние.

А Люпин, зараза этакая, покатился со смеху.

Раздался скрип кресла, и развеселившийся душечка Лю отправился меня выручать. Встал позади, приобнял за плечи, заставляя остановиться, чтобы не врезаться в него спиной. И уже после махнул рукой, возвращая порошок на место.

– Делается это не так. Давай покажу.

Он вначале подтолкнул меня к рукомойнику и уже затем развернул к себе лицом, показывая, как надо.

Щёки мои так и пекло из-за стыда и испытанного унижения. А он как ни в чём не бывало взял щепотку порошка, отправил в рот, облизал пальцы с лёгким причмоком. Набрал воды в ладони, поднеся их к ковшу и слегка нажав на пимпочку, чтобы заставить клапан приподняться.

Далее процедура ясна. Прополоскал рот, сплюнул в таз.

– Ясно? – спросил он у меня, как у маленькой девочки.

– Ключевое в твоём объяснении было сыпать на язык, а не облизывать пальцы, – проворчала я.

Настала очередь ректора умилительно краснеть.

Ха!

Это, что ли, на него так слово «облизывать» подействовало, да? Посмотрела изучающе и поняла очевидное. Так и есть!

Злорадная мысль мелькнула в голове, предлагая элементарный план мести.

– Что ж, – проворковала я и продолжила эротичным голосом: – Не отходи, пожалуйста. Я хочу попробовать сделать это… – на последнем слове сделала громкий намекающий акцент, – в твоём присутствии.

Люпин выпал в осадок, слегка приоткрыв рот. Зрачки его расширились, а тестостерон будто выступил на коже, настолько красноречивым стало выражение его лица.

Я же продолжала соблазнять мужчину банальной чисткой зубов. Точнее сказать, намекающим облизыванием пальцев.

Да, в этот раз я сделала всё, как полагается, и даже сплюнула в тазик более кокетливо, что ли.

То, что ректор впечатлился – мало сказано. Он был в экстазе. Жаль только, стоял рядом и ничего не делал.

– Ну как? – не удержавшись, уточнила я насчёт эффекта, произведённого моей сладкой местью.

Душечка Лю, опомнившись, прочистил горло лёгким покашливанием и бросил на меня обиженный взгляд, прежде чем отправиться обратно к столу.

– Я понял, – буркнул он. – Ты меня разыграла, не так ли?

– Что-то вроде того, – не стала врать я. И после небольшой паузы повторно уточнила: – И как? Я справилась с задачей?

– Да, – сухо ответил он. – Но ещё раз делать такое не советую. Иначе я с непривычки могу натворить всякое.

– Вот как? И что же ты готов натворить, если я сделаю что-то подобное?

– Лучше тебе не знать… – озадачил он, злорадно ухмыльнувшись в ответ.

– Так нечестно! – возмутилась я вначале. А после тоже улыбнулась, поняв, что победа в этот раз всё-таки осталась за мной. Ведь он подло сбежал с поля боя.

– Может быть, ты уже умоешься, и мы приступим к завтраку? – перевёл он тему, указывая рукой в сторону стола. – Иначе корзиночка с супом скоро размякнет, и мы не сможем как следует насладиться блюдом.

– Так что же ты молчал? – всплеснула руками я.

Прошла к стулу, сняла с себя меховой плащ, потому что комната уже нагрелась и мне, откровенно говоря, стало даже жарко. Или это всё наша перепалка виновата.

Но факт оставался фактом. Противный холод отступил.

На столе же красовались странные хлебные горшочки.

– Это мясная похлёбка с яйцом.

– Подожди-ка. – Я приоткрыла маленькую крышку (круглую корочку хлеба) слегка надкусила её, пробуя на вкус. И в голос изумилась: – Вкусно!

Люпин вместо ответа хмыкнул, сел напротив и принялся за свою порцию.

Я последовала его примеру. Подхватила ложку, пристроенную сбоку на тарелке, и попробовала суп, налитый прямо в булку хлеба с вынутым мякишем.

Наваристый пряный мясной бульон заставил прикрыть глаза и замычать от удовольствия. Кажется, уловила даже рыбные нотки. Но не уверена. Что абсолютно точно я почувствовала из приправ, помимо соли, так это смесь перцев, тмин, лавровый лист и, кажется, даже розмарин. Лёгкая остринка покалывала язык, доставляя сущее удовольствие моим вкусовым рецепторам.

– Пальчики оближешь, – констатировала я и зачерпнула ещё ложку, отодвинув в сторону сваренное яйцо.

Люпин смотрел на меня потемневшим взглядом, хмурился, поджав губы.

– Издеваешься? – тихо проронил он.

– Нет! – искренне возразила я.

И снова щёки запекло от ощутимого возбуждения. Неужели он подумал, что я всё ещё его соблазняю?

– Что ж, тогда мне, наверное, не стоит составлять тебе компанию в этой трапезе. – Он собрался было уходить. Поднялся со стула, но я его остановила, подскочив следом.

– Стой! Я больше не буду, честно, не специально!

Схватила его за рукава рубашки (ведь он, ранее, как и я, тоже снял с себя тёплый кафтан) и попросила так искренне, как только могла:

– Останься, пожалуйста, я бы хотела с тобой поговорить…

Вот вначале попросила, не думая, а уже после осознала, как вольно себя веду.

Ректор кивнул со вздохом. Морщины на его лице разгладились, и он указал ладонью на мой стул.

– Прошу, садись.

Я села и перевела смущённый взгляд в хлебную тарелку. Люпин продолжил трапезу, в очередной раз устроившись напротив меня.

Некоторое время мы молча ели, а я мысленно восторгалась вкусом. Была бы моя воля – снова замычала бы от удовольствия. Но, видимо, это некультурно, или возбуждающе для кого-то. Вот уж никогда бы не подумала.

– Так о чём ты хотела поговорить? – Неожиданный вопрос душечки Лю заставил поперхнуться.

– О тебе, – ляпнула первое пришедшее в голову. Спасибо Люпину, подсказал:

– А… ты, наверное, имеешь в виду фантома и как так получилось?

Я смущённо кивнула, глядя в тарелку. Без всяких-яких ректор признался:

– Мой отец, Раймонд ван Роуз – мне не родной.

Чудом не подавилась повторно и уставилась на мужчину напротив. Ну, ничего себе, откровение.