Книга Олимпиец. Том III, страница 70 – Артур Осколков

Но все это… Все это я фиксировал так, мимолетом. Потому что мой взгляд был прикован к ее глазам. Ярко-рубиновым, насыщенным словно кровь и… испуганным. Я видел, что она боялась. Не бандитов, нет. Того, что я видел ее такой.

Что я видел ее монстром.

Сердце пропустило удар. Зрение сужается, я вижу только лицо девочки. Мне хочется открыть рот, что-то сказать, но…

— А ты еще кто?! — удивленно выдохнул мужик в маске, которого дверью отшвырнуло в сторону и пришпилило за руку к стене.

Для белого не очень больно, скорее обидно. Хотя и больно тоже.

Бандит попытался оттолкнуть дверь в сторону, но то словно застряло. Слишком плотно засело углом в стене, будто это не кусок дерева, а настоящий литой дротик. Прямоугольный литой дротик с очень слабым, едва заметным зеленым свечением.

— Мальчик, ты решил погеройствовать? — неприятно ухмыльнулся высокий мужчина, который прижимал Мину к полу и сделал знак остальным. — А что без оружия? Может тебе дать ножик?

Оба стоящих на коленях урода синхронно хмыкнули и вальяжно поднялись на ноги. Щелчок ремней, и оба автомата со глухим звуком упали на пол.

Звук вернул меня в действительность. Отогнал холодный шепот в голове. И хотя кулаки все еще сжимались от ярости, снова мог адекватно мыслить. Именно это я и сделал.

Пятеро врагов.

Один на полу, придавлен дверью, еще трое рядом с девочками. Последний — всего в метре и уже вскидывал автомат, но… Я оказался быстрее.

Подшаг вперед, правая ладонь отводит дуло в сторону. Вторая рука хватает со полки тяжелую кисть. Усмешка в глазах врага, блеск его красного Символа… И кусок деревяшки, лишь слегка отдающий светло зеленым, врезается мужчине в шею.

— Арх-х-х!

Урод зажимает рану руками, хрипит и пускает кровавые слюни… Только чтобы с последним стоном рухнуть на дощатый пол и закатить глаза. Автомат падает у моих ног, но я не обращаю на него внимания.

Не сегодня. Сегодня мне не нужен огнестрел.

Я чертовски зол.

Тройка вояк в масках перегнулась, только чтобы без единого слова броситься вперед. Мина повернулась на животе и со стоном попыталась ухватить одного из них за штанину, только чтобы отлететь к стене от мощного пинка по ребрам.

В груди кольнуло, но я не обратил внимания. Я смотрел только на бандитов.

Трое бойцов на одного школьника. Трое «Гамм», с Символами и Аспектами. Винные лозы на кулаках, озаряющий темноту меч из чистого пламени и длинный охотничий нож, по которому туда-сюда скакали синеватые искры. Трое «белых» на одного.

У них не было шансов.

Первым я убил мужчину с мечом. Быстро, жестоко и кроваво. Обычно я бы сдержался, но в крови гулял адреналин, а сбоку доносились всхлипы девочек, так что… Никакой пощады.

От моего пинка стол взлетает в воздух, словно игрушечный. Недостаточно, чтобы сбить с места, но чтобы отвлечь внимание… Самое то.

Огонь обжег мне щеку, но я даже не моргнул. Покрытый светло-зеленой дымкой кулак врезается мужчине в локоть. Перелом. В колено. Второй перелом. Крик боли, он пытается отшатнуться назад, сделать хоть-что… Поздно. Я уже ухватил его за горло.

И сжал.

— Мне не нужно ножик, — холодно пояснил я ошарашенным «белым». — Вы скот. А скот забивают руками.

Боец с Символом Диониса оскорблённо взревел.

— Да как ты смеешь?!

Он бы бросился вперед, но его второй придержал его за плечо.

— Спокойнее, Саш. Мальчик нас просто провоцирует.

Первый кивнул, вроде бы соглашаясь, а затем резво выбросил обе ладони вперед. С его рук сорвались две фиолетовые виноградные лозы, которые, словно змеи понеслись в мою сторону.

— Как тебе это, урод?!

Неплохо. Но недостаточно.

Пригнуться, пропустить лозы над головой, подшагом уйти вперед. Изумление в глазах Гаммы. И дикий крик, когда моя ладонь пробивает ему легкое.

— Больно? — холодно спросил я. — Не переживай. Скоро будет больнее.

Я вырвал ладонь обратно.

Бандит зашелся в крике боли и рухнул на запачканный краской пол, зажимая рану и судорожно дрыгая ногами. Из дыры в груди толчками выплёскивалась кровь, но… Что смертельная рана для обычного человека, «белый» его ранга залечит за неделю.

Вот только у него ее не будет.

Ботинок опускается уроду на грудь. Он хрипит, дергается, но мне плевать. На моих губах улыбка. Мне приятно смотреть, как он корчится.

— Не надо! Пожалуйста!

Кричала Мина. В ее голосе сквозила просьба… Нет, даже мольба, страх и ужас, вперемешку со слезами.

Я на секунду замешкался, что и спасло от смерти вояку. Это и товарищ с Символом Зевса.

Он вообще оказался опытнее других. Умнее других. Опытнее других. Одним размашистым ударом в щепки разбил прилетевший в него стол. Заметил, что я почти прикончил его напарника, выбросил вперед искрящийся нож, чтобы отогнать меня назад. И преуспел.

Я недовольно скрипнул зубами.

Увернуться от выпада, шагнуть назад. Нога едва не проехалась по разлитой по полу краске, но мне удалось сохранить равновесие. Вот только сохранив одно, я потерял другое.

Инициативу.

Да, вояка был один. Но смерть соратников сделала его осторожнее, внимательнее. Он следил за каждым моим движением, а всполохи ножа в воздухе не позволяли мне сократить дистанцию.

К тому же… Я начинал уставать. Символ почти себя исчерпал, энергии хватит только на один-два «заряда». Схватку нужно было заканчивать.

Прямо. Сейчас.

Короткий взгляд на ряд полок справа. Сойдет. Я за край ухватил прямоугольную картину в золотой раме — старик в лодке на фоне морского пейзажа — и запустил «белому» в голову, на манер диска.

И тут же рванул следом. Боксерская стойка, кулаки прижаты к подбородку. Один удар — и он труп. Мне нужен только один удар.

Вот только мужчина оказался не так-то прост. Увернулся от картины, лезвием отвел мой кулак в сторону, а сам сумел ухватить меня за запястье. И дернул вниз, плечом уводя под захват.

— Адриан!

В этот раз кричал уже Элай. Растрепанные волосы, а самого его слегка потряхивает. Но губы упрямо сжаты, а подбородок высоко поднят. Школьник не смог остаться в стороне, и как только поборол страх, то сразу же бросился мне на выручу.

Правда сейчас он замер в проходе и испуганно смотрел на бандита.

— Хорошая скорость, мальчик, — холодно бросил тот занося лезвие над моей головой. — Но слишком много агрессии. Разве тебя не учили, что в бою нужно себя контролировать?

— Учили, — прохрипел я, безуспешно пытаясь вырваться из захвата. — Но из меня вышел плохой ученик. Сплю на уроках.