Онлайн книга «Замуж за Черного Властелина, или Мужики везде одинаковы»
— Ни за что! Пусть боги хранят меня! В ушах заложило от визга сотельницы: — Хам и быдло! Крыша ушла в бреющий полет, и я помахала ей вослед белым платочком. Опомнившись, сменила белый на черный с черепом и скрещенными костями и прорычала: — Всем! Молчать! Слушать! Бояться! Ты, — ткнула пальцем себя в грудь, — накрылась веником и не отсвечиваешь! Ты! — Палец развернулся в сторону кровати. — Еще одно слово, и состав твоих зубов тронется в обратном направлении! Визг начал удаляться и затих где-то внизу, сменившись бормотанием и всхлипами. Вот она какая, шизофрения… На мужчину мой рык не сильно подействовал, он молчал, но на губах играла крайне зловредная ухмылка. Сейчас забуду, что он мне нравится, и дам в лобешник от души, чтоб от сердца отлегло! Потерев виски и сосредоточившись, возобновила тему: — Так что насчет пропуска? Комическое выражение ужаса на красивом лице. — Госпожа разрешает мне слово молвить? Остряк-самоучка! Подыграла: — Дозволяю! Но по делу. Я жду ответа. Он разглядывал меня с видом патологоанатома. Вспомните любой зарубежный детектив, как эти маньяки от профессии вожделенно смотрят на объект, зажав в зубах скальпель и уцепившись за пилу для лоботомии. В данный момент под его взглядом я ощущала себя именно таким препарируемым объектом. Налюбовавшись, мужчина выдал вердикт: — Сказать могу, только зачем? Ты до внешних ворот даже не доберешься. По всему периметру стены стоят патрули, охрана караулит около каждого внешнего выхода из потайного хода. Как ты бежать собираешься? — По внешнему периметру или внутреннему? — маленькое жизненно важное уточнение. В его взгляде скальпель сменился лазером. — Зачем тебе знать? Блин, у меня только пара часов в запасе перед рассветом, а мы все на одном месте топчемся. — Для общей эрудиции. Впрочем, я тебе и сама скажу: по внутреннему. За ворота из-за жуткой вони никто не сунется. Ведь так? Я права? — Допустим, так. Каков твой план побега? Ага, прям я тебе все и доложила. — За меня не переживай — я найду, чем удивить. Ты попросту изреки требуемое, и попрощаемся. Или тебе все-таки неймется испытать незабываемые ощущения сексуального домогательства? Уверяю тебя, фантазия у меня буйная и далеко продвинутая, как ты уже мог догадаться, так что дело твое… — Дорсет, — Кондрад прервал мой пламенный монолог. — Ну и чудненько. — Я слезла с «насеста» и уже направилась к окну. Но меня остановили следующей фразой: — Тебе это ничего не даст, без бумаги с моей подписью слово не сработает. Вот же гад, информацию в час по чайной ложке выдает: — Спасибо за предупреждение. Что хочешь за подпись? Ну сколько можно на меня пялиться? Терпение — это такая штука, которая всегда в дефиците, и я к этому кризисному моменту все ближе и ближе. В комнате повисла затянувшаяся тишина, во время которой мы втроем усиленно мучили мозги, по разным поводам, разумеется. Я искала возможность добиться вожделенной бумажки, Иалона сопела в две дырки, изыскивая способы отмщения, а Кондрад, очевидно, просчитывал варианты — у него в голове статистический калькулятор щелкал и в глазах мелькали циферки. Время неумолимо пинало меня в пятую точку, и, грозно сдвинув брови, я осведомилась: — Твое решение? Снизу зашлась в хохоте принцесса; она сообщила мне, икая: — Сейчас он, выберет кандалы и рабский ошейник, благо половина экипировки уже на нем. Я тоже хихикнула, слишком уж мой вопрос напоминал брачные притязания нашего Властелина железных колец. В зеленых глазах неоном замигал знак вопроса, и, с трудом приняв солидный вид, поделилась: — Внутренняя конфронтация. Подпись будет? На полном серьезе он взялся учить меня жизни: — Ты совершаешь большую ошибку… — На ошибках учатся… — А после ошибок лечатся! — закончил за меня герой не моего романа. — Я пропиталась народной мудростью до самого низа, вернемся к глупостям. Ты дашь бумажку, или будем по-плохому… — Если б он только знал, сколько всего можно совершенно случайно и совсем не желая того найти в недрах Всемирной паутины, он бы меня уже два часа боялся. — Думаю, ровно через час после побега ты вернешься сюда в мое полное распоряжение, поэтому не вижу препятствий сделать даме услугу за маленькое, но приятное вознаграждение. Надеяться никому не вредно. Поверь, мой сладкий, я вывернусь наизнанку, но тебе постараюсь не попасться. Впрочем, свое мнение придержу-ка я покуда при себе. — И какое это «маленькое» условие? — подозрительно сощурившись, полюбопытствовала. Меня наградили невинным взглядом белого агнца. А я, овца, так и поверила… волку в овечьей шкуре. — Всего-навсего твой поцелуй. Уговорил, шалун. Я согласная! Только вот кроме меня тут обретается еще одна личность со слабым желудком. — Принцесса сообщает, что ее может стошнить, — перевела рвотные позывы Иалоны на понятный язык. — При чем здесь принцесса? Я говорю о твоем поцелуе, Илона, — нахально заявил невозможный, невоспитанный, но такой очаровательный тип. Выпятив нижнюю губу в задумчивости и набивая себе цену, я выдвинула встречное условие: — После того, как подпишешь пропуск. — Согласен, — довольный волчий оскал. — У, змей-искуситель. — Иалона, мигом вылезла и рванула строчить этот чертов пропуск. Слава богу, дело сдвинулось с мертвой точки, авось успею к часу Х. По своим личным наблюдениям и рассказам папы-военного я знала, что за пару часов до рассвета внимание караульных сильно падает, к тому же полумрак и неожиданность. Существовала и дополнительная причина — мне не улыбалось болтаться по городу дольше, чем необходимо, но без одежды и транспортного средства снаружи делать было нечего. Сотельница усердно скрипела пером по бумаге, выводя местные иероглифы, а я, изнывая в ожидании, старалась выбросить из мыслей красавчика. Пути Господни неисповедимы, но искренне уповала не свидеться больше. Ну и зачем врать? Хочу я увидеться. Правда. Но и домой хочу тоже. Взвесив два хотения, убеждаюсь, что дом с отрывом победил: два — один. Вот и славно. — Иалона, ты что, доклад сочиняешь? — Да нет, стараюсь предусмотреть все сюрпризы. — Умница, хоть какая-то польза от монаршего образования отыскалась. Дождавшись, когда принцесса поставит последнюю точку, я потеснила ее высочество, схватила лист, помахав им для быстрой сушки чернил, и пошла к пленнику, прихватив допотопное приспособление для письма, именуемое гусиным пером. На подступах меня проинформировали: |