Онлайн книга «Хроники Ордена Церберов»
|
Кажется, мой расчет отоспаться за бессонную ночь в седле, раз в полчаса просыпаясь и отправляя поиск, провалился еще до того, как я успела приступить к его выполнению. Но я ошиблась: в деревню Мухоловки я въехала именно так, как мне и мечталось. Дремая в седле, раз в полчаса, повинуясь внутреннему чувству времени, просыпаясь и отпуская во все стороны кольцо чар. И возможно, мой напарник мог бы счесть, что я обнаглела, в первом же дозоре показывая такое попустительское отношение к работе, но, помилуйте, это же первый дозор! Кто ставит в новичков на опасные направления? Первый дозор нужен, чтобы напарники могли притереться друг к другу! ...вот мы и притерлись. Илиан Камень взялся проверять мои умения всерьез, изучая меня вдоль и поперек. на скрутку и на разрыв. И если сначала я отнеслась к этому с пониманием, и даже одобрительно — напарникам надлежит знать возможности друг друга, пусть даже у меня и ломило виски к исходу первого часа, а через два уже гудела голова, и не только она. Но я радовалась, тому, что Клык, от которого зависит моя жизнь, так серьезно подходит к совместной работе, и не могла понять, отчего связку с ним приравняли к наказанию. А вот когда он отказался показывать, на что способен сам — поняла. Эта гадская сволочь, считающая себя вправе требовать откровенности с меня, просто отказала мне в доверии. Я не то чтобы оскорбилась — вовсе нет. Просто со мной вдруг приключилась удивительная глухота: я вдруг стала слышать напарника очень избирательно. До тех пор, пока его указания совпадали с требованиями устава, слышала, а всё остальное — нет. Мухоловка оказалась все же деревней, и не самой маленькой, хоть и не из слишком больших. Обработанные, ухоженные поля и огородики заплатками окружали дома, забранные в кольцо надежного тына. Ошкуренные, заостренные сверху бревна хоть и потемнели от времени и непогоды, но плотно прилегали друг к другу, оберегая человеческое жилье от зверей. И не только от зверей. Лес вокруг стоял темный, старый. Из такого порой что только не выходит… Остались позади распахнутые по дневному времени ворота — массивные, с тяжелым брусом запора и — Дом старосты, — объявил Илиан, когда мы проехали вглубь деревни. — А то я бы, скудоумная, не догадалась, чье это самое широкое подворье… — Что? — Спасибо, говорю, что подсказал! Я соскочила с коня и повела Коряжку в поводу, разминая усталые ноги: — Хозяева! Принимайте гостей. Залаяла собака, выскочив из конуры — и я многоопытно отпихнула локтем благодушную рыжую морду, тут же потянувшуюся обнюхать местного кабыздоха. Из дома выкатилась девчонка-малявка, ничуть не испугавшись вооруженных незнакомцев, радостно пискнула: — А старших нету! Тятя к дядьке кузнецу пошел, а мама в огородах! — Ну тогда показывай, где тут у вас умыться с дороги можно и коней напоить. На своего, прости, Ведающий Тропы, напарника я намеренно не оглядывалась, из чистой вредности. Кто ж знал, что моей чистой вредности этот… это… этот напарник решит противопотавить свою, грязную? Спохватилась я, только вволю наплескавшись в ведре, смывая с лица соль, пыль и недосып. Огляделась. Давешняя девчонка крутилась рядом, сверкая любопытными глазенками. Коряжка со вкусом пил, звеня сбруей и фыркая в долбленую колоду от удовольствия. Рядом с ним, изящно вытянув сильную шею, с видом величайшего одолжения пил воду высокомерный копытный засранец. Засранца двуногого поблизости не наблюдалось. Ну и где его носит? Я выдохнула, вдохнула — а на новом выдохе поисковый импульс растекся вокруг меня, разом накрыв всю гостеприимную деревню Мухоловки. И показав прискорбное отсутствие напарничка на доступной моему восприятию территории. Так. Та-а-ак… Поиск. Поиск. Нет результата. Собравшись с силами, я сосредоточилась, и выдала тройственный импульс, который, раскатываясь на предельную дистанцию, стягивался ко мне-источнику и снова раскрывался, каждый раз все полнее и тщательнее исследуя деревню. Нет результата. Я сжала зубы от злости, а ягодицы — от страха. Какова вероятность, что опытного цербера сожрали быстрее, чем неопытный успел умыться? Что мне будет, если из первого же дозора я вернусь с трупом напарника? И что будет ему, если он не сможет предъявить мне в качестве оправдания свой труп! — Тетенька, а вы обедать будете? У нас каша есть! — Потом, деточка. Я отодвинула в сторону беспокойное дитя, волчком вертевшееся рядом, привязала Корягу к коновязи особым узлом (не зная секрета — шиш развяжешь) и свирепо отправилась на поиски. Поиск держался легко, как будто не было позади дороги и половины дня работы с даром на пределе моих возможностей. Я целеустремленно перла по кругу, разворачивая широкую спираль от условного центра — дома старосты, и чувствовала, как постепенно ослепительная злость утихает, сменяясь весельем. Лихим, злым весельем. Честной деревенский люд днем дома не застать, днем на улице работ невпроворот, но скучно мне не было: мой поиск звонким брехом сопровождали дворовые собаки, и ребятня тянулась позади любопытным обозом… Кузня сыскалась на окраине деревни. Я только хмыкнула — у нас тоже кузнец обретался поодаль от прочих. Мужик он, конечно, в деревне уважаемый, да только очень уж у него промысел шумный и чадный. Хуже только у кожемяк. Дом большой — видать, семья немалая. По правую руку от дома — кузня, где два рослых, крепких парня занимались делом — один держал клещами заготовку, пока другой колотил по ней молотом. А по левую, за столом под раскидистой яблоней, два солидных дядьки в годах вели солидные разговоры — под снедь и кувшин чего-то холодного. — Доброго дня! — звонко поздоровалась я, легко перекрывая кузнечный шум. — И тебе поздорову, — тот, у которого плечи были поуже, а пузо пошире, подслеповато прищурился на орденскую бляху у меня на груди, хмыкнул и уважительно добавила: — церберша! Присаживайся с нами! — он похлопал по скамье рядом с собой. Тот, у которого наоборот, плечи были шире, а пуза не было и вовсе, одобрительно кивнул, и зычно крикнул: — Ринка! Неси-ка еще утварь — гостья у нас! — Благодарствую, хозяйка! |