Онлайн книга «Миледи и притворщик»
|
– Эми, надо серьёзно поговорить, – внезапно предложил Леон. Ну, только этого мне не хватало. Мало того, что я толком не выспалась и хотела бы хоть ночью подремать, так тут ещё и разговоры нужно вести. – Что-то случилось? – Ещё бы, – выдохнул он, будто весь день ждал момент выплеснуть своё недовольство. – Ты меня, мягко говоря, удивила. – Чем? – Этим твоим проводником Шанти. Я же читал твою книгу. Там всё описано так, будто ты повстречала в горах древнего деда, которому кроме богомолий в этой жизни уже ничего не интересно. И что я вижу сейчас? Этот Шанти оказался молодым мужчиной в рассвете сил. Куколка, я, мягко говоря, удивлён. – Все вопросы к моему редактору, – решила я пресечь все его претензии. – Я о Шанти писала много и подробно, но он решил, что надо изобразить маркизу Мартельскую путешественницей-одиночкой, которая сама преодолевает все трудности. Поэтому он большинство моих заметок о Шанти вырезал. Я тут ни при чём. – Да плевать на твоего редактора. Мне не нравится этот Шанти. – Думаю, он от тебя тоже не в восторге. – Эми, я серьёзно. Я же за тебя волнуюсь. Сколько дней ты провела в горах рядом с этим богомольцем? – Пока мы не добрались до моря? Дней десять. – И все десять дней он тебя не обижал? Не приставал? Не намекал на что-нибудь такое… не позволял себе… всякое… Я не выдержала и рассмеялась: – Лео, успокойся, я не в его вкусе. – Откуда ты знаешь? – Знаю. Я по меркам Сарпаля настоящее страшилище, в здешние каноны красоты не вписываюсь по всем пунктам. – Не правда, – тут же решил успокоить меня Леон, – ты самая восхитительная женщина на свете. – Это для тебя. А в Чахучане меня называли и страшной, и дылдой, и глаза у меня не как у человека, и волосы блеклые. В Жатжае меня и вовсе назвали нелюдью. Так что поверь, сарпальским мужчинам я абсолютно неинтересна. Я для них уродина, чему ужасно рада. – Ну, знаешь, на безрыбье и уродина кажется красавицей. На безрыбье? Помнится, на том безрыбье я сама была готова накинуться на Шанти. И накинулась бы, если бы ходячий мертвец не помешал. Хотя, что-то надоели мне эти разговоры вокруг да около. – Успокойся уже, Лео. Нет в горах никакого безрыбья. Есть там и селения, и одинокие женщины, на всё согласные. – Потаскушки что ли? Я припомнила ту девицу с монисто, что выпрашивала у Шанти монетку за ночь любви, и без раздумий произнесла: – Точно, потаскушки они и есть. Одинокие странники их вниманием не обделены. Не знаю, есть ли в Сахирдине что-то подобное, но только попробуй связаться со здешними лахудрами, я тогда за себя не… – Да ты что, в жизни такого не будет, – начал он отнекиваться. – Надеюсь, – добавив холода в голос, сказала я. Да, лучшее средство защиты – это нападение. А не надо было устраивать мне допрос, да ещё и на такую щекотливую тему. Не люблю оправдываться. – Слушай, – всё никак не мог угомониться Леон, – а ты вообще доверяешь этому Шанти? – В каком смысле? – В прямом. Он тебе не кажется странным? – А что в нём странного? – искренне не поняла я. – Да всё. Видела, как он выделяется на фоне здешних мужчин? Не похож он на сарпальца. И откуда он знает тромский язык? Как-то очень просто он на нём заговорил, я даже не ожидал, что он меня поймёт. – Это потому, что отец Шанти был тромцем, – пришлось объяснить мне. – Слышал про тромскую колонию в Старом Сарпале, которую разгромили религиозные фанатики? Так вот, Шанти родом оттуда. Его отец был полицмейстером, потом бежал от погромов на родину. Шанти лет пятнадцать его не видел. А язык помнит. Он же учился в тромской школе, пока фанатики её не разрушили. – Ладно, допустим. А откуда у него голубоглазая полуночная лайка? Это очень редкая порода, её даже в королевстве непросто достать. – Лео, что за странные вопросы? Что ты хочешь знать? Как собака с северных тромских островов могла попасть в южную тромскую колонию? Наверное, некогда тромский хозяин привёз одну такую лайку, потом эта собака скрестилась с местной породой, так и родился Гро. – Нет, Эми, тот пёс чистопородный. Я одно время интересовался северными собаками, хотел завести себе такую, так что вопрос изучил и знаю, о чём говорю. – Знаешь? Ну, тогда выходит, что в тромскую колонию привезли несколько северных собак, так они до сих пор между собой скрещиваются и сохраняют породу. – Ладно, допустим. Но мне другое не даёт покоя. Почему пёс понимает тромскую речь? – Потому что Шанти говорит с ним по-тромски. – Зачем ему говорить с собакой на неродном языке? – Чтобы люди вокруг ничего не понимали и думали, что Шанти звероуст и с помощью заклинаний на неизвестном языке повелевает животным. Поверь, суеверия здесь – это страшная сила. Иногда они приносят проблемы, а иногда добавляют уважение. – Ну, не знаю, – покачал головой Леон, – всё это очень подозрительно. – Не понимаю, что тебе не нравится. – честно сказала я. – Ну не хочет человек в память о сбежавшем отце забывать язык своего детства, вот и разговаривает с собакой, потому что больше поговорить по-тромски ему не с кем. Что в этом плохого? – Плохого – ничего. Но вот сдаётся мне, что пёс не только к тромской речи привык, но и к тромским лицам. – Что ты хочешь этим сказать? – насторожилась я. – Видела, как Гро кинулся к нам? Он будто чётко знает, что смуглые сарпальцы с тёмными глазами – враги, а светлокожие люди – друзья, которые его точно не обидят. А где пёс может видеть светлокожих людей, если все тромцы давно сбежали из Сарпаля? Я призадумалась и спросила: – Где же? – Только в Тромделагской империи. Думаю, пёс и его хозяин живут именно там. Пёс? Живёт? В империи? Вместе с хозяином? Ну, что за околесица? – Нет, постой, – попыталась я привести мысли в порядок, – Шанти живёт в Старом Сарпале, в Фариязе, вместе с семьёй выращивает персики и абрикосы на продажу. Сейчас он привёз в Сахирдин курагу, чтобы сбыть её. – Это он тебе так сказал, или ты знаешь наверняка? Какой коварный вопрос. Конечно же, всё, что я знаю о Шанти, рассказал мне сам Шанти. – А почему я не должна ему верить? – Хотя бы потому, что человек может врать, а пёс – нет. Ну, вспомни, как сегодня нас встретил Гро. От сарпальцев он с радостью сбежал, это и понятно, они тут натуральные живодёры, я бы на его месте их тоже ненавидел. Потом Гро увидел нас, ты его позвала, и он тебя вспомнил. Но ты говорила с ним по-сарпальски, поэтому ты ему не до конца нравишься. А вот я – другое дело. Я по-тромски говорю, по-тромски выгляжу, поэтому мне больше доверия, меня можно и облизать. Я уверен, этот пёс привык жить среди тромцев, видеть вокруг себя тромцев, которые к нему относятся спокойно. Только среди них он чувствует себя комфортно. Он точно живёт не здесь, а в Тромделагской империи. А этот Шанти живёт там вместе с ним. |