Книга Барон поневоле, страница 23 – Владимир Сухинин

Неожиданно отличился Свад. Гремлун проявил организаторские и инженерные способности. Первым делом он облазил упавший подвесной мост. Затем набросал чертеж лебедки с большим барабаном и заставил плотников и кузнеца по его чертежам сделать заготовки. При этом он что-то «колдовал», и мастера работали так, словно они были роботами-автоматами. Когда же детали были готовы, они долго удивлялись, как это у них получилось.

Жил Свад вместе с Артемом, и тот не преминул спросить, как это ему удалось.

Гремлун отвел глаза, заюлил. Артем внимательно посмотрел на прячущего глаза коротышку и понял, что дело нечисто.

— Колись давай! — строго приказал он.

— А ты ругаться не будешь? — с опаской спросил мастер проклятий и на всякий случай отодвинулся подальше.

— Если правду скажешь, не буду, — заверил его Артем.

— Я тут алтарь нашел…

— Где тут и чей алтарь?

— На третьем этаже.

— Сумел открыть?

— А что там открывать…

— Ладно. Понимаю, для тебя это легко. И что? Кому поклоняешься, Дракону? — усмехнулся Артем.

— Никому не поклоняюсь. Наладил связь с отцом.

— С кем? — Артем даже подскочил.

— С отцом. Глухой, что ли? Я ему на алтарь камушки кладу и прошу помочь.

— Какие камушки? — Артем был сбит с толку. — Речные?

— Зачем речные? Мой отец не дурак, даром работать не будет. Алмазы.

— А откуда у тебя алмазы?

— Вот, а говорил, ругаться не будешь!

— Стой, так ты у меня камни спер?

— Не спер, на дело использовал. — Свад отодвинулся еще дальше.

— Свад, дружище, так ты молодец! Сам додумался или подсказал кто?

Свад задрал нос:

— Да кто мне может тут подсказать?.. Одни тупицы…

— Ну хотя бы я. — На диване появился Иль.

Свад вжал голову в плечи, но нагло заявил:

— Да я и без тебя догадался бы!

Артем засмеялся.

— Так, значит, идею подкинул тебе Иль. Да в общем-то какая разница кто. Ты молодец, что сумел правильно все сделать. Надо подумать, где еще может помочь твой папаша.

— Так ты не сердишься? — обрадовался Свад.

— А с чего мне сердиться? — радостно проговорил Артем. — Ты же их не в карты проиграл.

— Это точно, — засмеялся Иль. — В карты он проиграл только половину камней.

Улыбка сошла с лица Артема.

— Кому проиграл? — тихо спросил он, и Свад побледнел.

— Да мне и проиграл, — отозвался Иль. — Хотел доказать, что математика точнее магии. Смешной такой.

— Так ты его надул?

— Конечно. Я же в школе не учился, как он, но если бы он не проиграл, то с отцом работать не стал бы. А так проиграл мне желание и вынужден был исполнить его. А камни… Вот они. — Он бросил на диван мешочек из замшевой кожи и исчез.

— Вот же жулик! — воскликнул Свад. — И как вы ему молитесь? Разве ж это бог? Это… это… — Он замолчал, подбирая слова, чтобы пообиднее обозвать Иля. Но вместо этого вдруг стал мяукать.

— С тобой все в порядке? — озабоченно спросил Артем.

— Это он мне второе желание проиграл, — раздался приглушенный голос Иля из сумки.

Артем вздохнул и подобрал мешочек. Разделся и залез под одеяло.

— Я же говорил… — начал было гремлун, но Артем его остановил:

— Лампы погаси и спать иди, говорилка.

На следующее утро после сытного и простого завтрака Артем вместе с Козьмой и гремлуном решил тщательнее обследовать обширные подвалы. Входов в подвалы было несколько. Из кухни, из кладовой и один рядом с центральным входом. Одна каменная лестница вела наверх, другая вниз, в подвал. Как понял Артем, подвалы служили складами и местом для проведения магических ритуалов. Крепость, которая стала замком, была построена весьма разумно, на скале выступающей далеко в реку Безымянная. И под ней были естественные пещеры или пустоты. Вот они-то и образовали подземные этажи. Немного доработанные умелыми строителями, соединенные с крепостью и друг с другом, они выходили по своей площади далеко за пределы замка.

Несколько раз к нему приходили мысли о неуместности такого грандиозного сооружения в этом глухом месте, вдали от цивилизации. Он даже представить не мог, как долго строили эту крепость и сколько людей было задействовано. И главное, где маги взяли строителей? Неужели они уходили из королевства, забрав с собой тысячи людей?

Может статься, ответ на этот вопрос находится в комнате с книгами за залом пыток, как называл про себя Артем пещеру с клетками. Но за рабочей суетой первых трех дней у него не нашлось времени добраться до этой комнаты.

Артем отправился в правое ответвление подвала, туда, где находилась закрытая на замок пещера. На каменной лестнице, ведущей в подвал, он создал два светляка и привязал их к своей ауре. Маленькие ярко-белые огоньки, подпитываемые от запаса магической энергии Артема, разошлись в стороны, пугая и разгоняя властвующую здесь многолетнюю тьму.

Правый коридор был свободен от мусора, и дружинники сюда больше не заглядывали. Шаги Козьмы, обутого в солдатские сапоги с подковами, громко и гулко отдавались эхом в тишине. Денщик зябко поежился.

— Страшновато тут, мессир. Словно в склепе. — Он поближе пристроился к Артему, осеняя себя змейкой.

Артем искоса глянул на суеверного денщики и усмехнулся.

— Дракон Хранитель тебе не поможет, Козьма. Ты проси защиты у хранителя Иля и осеняй себя не змейкой, а крестом. Вот так. — Артем перекрестился на православный манер, проговорив: — Иль, спаси и сохрани.

Его крест вдруг вспыхнул красным пламенем и погас. Козьма, следующий на полшага сзади, в страхе отпрянул.

— Это что сейчас было, ваша милость? — трепеща, спросил он, понизив голос до шепота.

— Это, Козьма, — серьезно ответил Артем, — меня хранитель Иль от нечистой силы защитил. — Он остановился у дверей пыточной.

Свад, сидящий на плече Артема, развлекался, наблюдая, как Козьма страстно стал креститься.

— Козьма, — произнес он, — тебе это не поможет.

— Это еще почему? Вон его милости мессиру помогло…

— Так то его милость. Он у Иля в друзьях. А ты кто? Ты в его понимании еретик. Чужак, значит. Только что себя знаком Дракона осенял и просил у него защиты.

— И что с того? — не понял денщик.

Артем в их разговор не вмешивался, он изучал дверь и замок.

— А то. Вот скажи, чудак-человек, если бы я пришел к тебе и попросил еды, ты бы мне дал?

— Дал бы. Ты же не чужой его милости… только не понимаю, за что он тебя любит. Ты же, поганец, мочишься в сапоги тем, кто над тобой посмеялся…