Онлайн книга «Грани сна»
– Смотрите! Ещё один такой же! – Geh weg! Raus! [64] – крикнул ему Лавр, метнулся в сторону и пристроился возле другого дерева, где стоял уже какой-то хорошо одетый господин. – Герр граф, посмотрите на него! – крикнул немец. Незнакомец повернул голову, и Лавр тоже, продолжая начатое дело, глянул на лицо его мельком, потом внимательнее, и, не сдержавшись, воскликнул: – Вот это кино! Не может быть! – Кино? – произнёс незнакомец, по-русски и тем же голосом, каким говорил сам Лавр. Тот почувствовал, что по спине его побежали мурашки. Некоторое время они поправляли одежду, молча глядя друг на друга. Только одеждой они и отличались, да ещё у незнакомца волосы и бородка были завиты по имперской моде. На бедре своём он имел узкий меч, уже почти шпагу. [65] Не сговариваясь, они пошли в сторону от дворца. Лавр подобрал комок снега и протёр себе руки. Второй сделал то же самое. Наверное, на сто вёрст вокруг не было никого, кто стал бы мыть руки после туалета – кроме них, разумеется. – И кто ж ты таков, любитель синематографа? – спросил хорошо одетый господин. – Лавр Гроховецкий, Москва, 1937 год, – представился Лавр. – Здесь кличут Гло́ба. Оружейник. А ты кто? – Стас Гроховецкий, 1936 год, – сказал тот. – Здесь – Эрих фон Дубов, имперский граф. Посол его величества в Литве, Польше и прибалтийских Орденах. – Я в такую встречу не могу поверить. – Думаешь, мне легче?.. Хотя, да, легче. Я уже слышал про одного, который был, как я, но не я. Эдуард Гроховецкий, он же Эдик. Его мать и отец – мои. – Их имена? – Елена Эдуардовна и князь Фёдор. – Моих родителей зовут так же. Стас поцокал языком: – Вот этого я никак понять не могу. – Это мы успеем обсудить. Есть вопросы срочнее. Тот здоровяк, что нас видел, распустит слухи, а этим паразитам делать нечего, сразу пристанут: как так, одинаковые мы. Надо решить, что делать. Он тебя знает? – Конечно! Это наш Янек. Он вроде тебя, оружейник. Починяет писто́ли, строит луки. – Чех, что ли? – Ага. – Они наши пищали называют писто́лями? – Ну, да. Они обменивались обрывками фраз, прекрасно, впрочем, понимая друг друга. – …С караванами торговыми обошёл весь мир. Меня обычно охоткой берут. – …Чем дальше в прошлое, тем больше масса тела. – …А попал я однажды к мамонтам, был маленьким… – Ха! По сравнению с мамонтами!.. – Владею шпагой и боксом. Из лука хорошо стреляю. – А я вот что заметил: справедливости в Азии больше, чем в Европе. – Не люблю Европу. Бррр. – А я однажды жил по документам того Эдика, который другой мы. Стал великим художником. [66] Эдуард Грох – знаешь? Это я. – Не знаю такого художника. У нас его нет. – Ты просто не разбираешься в живописи. – Может быть, – с сомнением сказал Лавр. – Но что делать? Что мы им скажем? – Я поднялся из простых рыцарей. О предках им наплёл, что из обедневшего знатного рода. Фамилий не называл, проверять не проверяли, мой сеньор меня поднял просто по-дружески. Купил поместье, император произвёл меня в графы за заслуги. – В простые рыцари тоже так просто не попадёшь! – усмехнулся Лавр. – Да ладно. Зная, где ты есть, и что будет, никогда не пропадёшь. Ты ведь тоже при дворе монарха. – Стас оживился: – А я, кстати, даже став графом, не терялся. Завёл себе маленький торговый дом в Венеции, ввожу в Европу соль. А хочешь, расскажу, зачем я устроился послом в Литве и Орденах? Здесь янтарь добывают! А я его… – Подожди. Мы проведём семинар по обмену опытом позже. Сейчас важнее выдумать легенду для этой публики. Может, мы братья, и меня цыгане украли? В детстве? – В Европе пока нет цыган. – Как так? Я же их видел. А, нет, это я их видел не здесь. Ну, тогда степняки украли. Продали в рабство… Тема для меня известная. Такого им наплету! – Слушай, про рабство не надо: сразу к тебе отношение будет плохое. А степняки… На этой сходке несколько ханов. Обидятся, неудобно будет. – Может, мы из генуэзского рода де Гизольфи? Их много по всему Востоку! Никому не удастся проверить. – Н-нет, не пойдёт. Принадлежать к ним опасно: император помнит, что они перекинулись от гибеллинов ко гвельфам. [67] – А крымские де Гизольфи? Они от политики далеки, безобидные… – Знаешь, Лавр, прямо здесь гостит хан Перекопский, а у него на генуэзцев зуб за то, что они Мамая сдали. А ещё, учти, у императора герольдмейстеры не за так хлеб едят. Они знают, что первые де Гизольфи были выкрестами из иудеев, а это всегда минус. – А ты откуда знаешь, кем они были? – Не в первый раз живу в Европе! Встречались. – Тогда – графы Орси́ни? Стас обрадовался, и не мог этого скрыть: – Вот это в точку! Род знатный, дальше некуда – один из них прямо сейчас кардинал; а главное, этих Орси́ни – как блох на собаке. Богатые, бедные – всякие, и живут повсюду. – Несколько ребят из этого рода были деспотами Эпира, и я им служил! – сообщил ему Лавр факт своей биографии. – Но веру православную они там сохранили, а это понравится Фотию. – Очень хорошо. И, предположим, в детстве у нас был русский раб-воспитатель. – Да, обязательно. Пусть мы научимся у него русскому языку. – Теперь давай сочиним, где и как тебя украли, или ты заблудился. – А зачем сочинять? Жили на берегу моря, напали турки, родители погибли, ты бежал в Европу, а я застрял в Азии. Занялся торговлей, примкнул к каравану, доехал до Москвы. Там меня обокрали – вот князю Василию будет стыдно! – пришлось идти на Арбат и наниматься в оружейники. Почти всё правда. И не проверишь: на подступах к Москве почти каждый второй караван грабят. |