Книга Нимфа в камуфляже, страница 14 – Юлия Трунина

— Что?

— Говорю, тоже рада видеть вас, магистр. Я два года как закончила Академию, а вы все мне проказы припоминаете.

— Иллия, случайно вызванное твоим другом Перьянковым торнадо — это проказа, у тебя же всегда были катастрофы!

— Тем более должны знать, что на такие мелочи как грохот я никогда не разменивалась.

— Ох, и язык у тебя, — покачал головой наставник, — нашла б ты ему другое применение.

— Это какое? — округлила я глаза. — Я — девушка порядочная.

Магистр поперхнулся.

— Лацская!!! — за его спиной очень быстро собиралась толпа старшекурсников.

— Я имела ввиду, запрещенные заклинания… А вы о чем подумали?

Он набрал воздуха в грудь, что б разразиться тирадой, потом услышал за спиной хихиканье и, обернувшись, рыкнул:

— Что все уже готовы к экзаменам? Можно созывать комиссию?… Тогда не понимаю, почему вы все торчите в коридоре, а не в библиотеке! — ребята шмыгнули в разные стороны. — А ты иди и не порть мне молодежь, — отмахнулся он от меня.

— А что я сделала?

— Лацская, иди!

Ну я и пошла дальше по коридору к телепорту, попутно отвечая на приветствия и улыбки, которых, кстати, было немало.

Это сейчас я знаменита и мой авторитет в Академии (по крайней мере, среди учеников) неоспорим, но было время, когда мне здесь были вовсе не рады.

10 лет назад.

Я нагло и уверенно зашла в кабинет приемной комиссии, перетерпев все косые, удивленные и даже возмущенные взгляды еще во дворе Академии и в коридорах, теперь мне было все равно.

Он не приехал…

Обещал вернуться и обманул. А я верила, верила ему как никому в жизни. Но ничего-ничего, фамилия Лацских и не такие двери открывала. Пусть только попробуют не принять!..

Я назвала свои имя и титулы и попросила меня зачислить в Академию боевых магов. Подождала для приличия, пока магистры подбирали челюсти, и повторила свою просьбу. Мне вежливо ответили, что это не Школа знахарей и не Цитадель оракулов, я так же вежливо ответила, что знаю, где нахожусь и прошу зачислить меня именно сюда.

— Но свыше трехсот лет на обучение принимались только мальчики, — с отчаяньем заговорил председатель приемной комиссии, — да и то не все, а прошедшие строгий отбор, мы не можем взять девочку.

Я поинтересовалась, где такое написано. Мне охотно процитировали, что: «Академия призывает отроков под своды свои, дабы научить их магическому искусству и военному ремеслу для защиты рас разных разумных и укрепления дружбы меж ними». Я внимательно выслушала основной уклад Академии, а потом попросила указать, где именно в нем говорится о том, что нельзя для обучения брать девочек.

Магистр замялся, перечитал свиток вновь, хотя за семьдесят лет преподавания выучил его наизусть, и со смущенным ужасом уставился на меня, поняв, что не может удовлетворить мою просьбу.

— Но долг мужчины защищать свой дом и свою отчизну, а долг женщины — это забота о муже и детях.

Зря-а-а он это сказал девочке, которую воспитывала бабуля передовых взглядов.

— Интересно, что поэтому поводу сказала бы моя тетя? Не думаю, что она согласилась бы с такой догмой.

Я от души полюбовалась на перекошенные, как от настоя полыни, лица магистров.

— Почему ты хочешь учиться именно у нас? — раздалось у меня за спиной.

Я повернулась, в углу, у огромного фикуса, сидел мужчина. Он показался мне смутно знакомым.

— Мне надоело, что вокруг меня все умирают, — честно ответила я, хотя дома заготавливала пафосный ответ «о защите разных рас».

— Ты думаешь, что мы сможем научить тебя как останавливать смерть? — в наш разговор никто не вмешивался, и я начала догадываться, что говорю с кем-то очень важным.

— Да, — кивнула я.

— Это невозможно, дитя, никто не может отвести смерть. Иди домой, — голос звучал так ласково, тепло и успокаивающе, но я почему-то стала замерзать.

— Нет! — упрямо тряхнула я головой, и глаза собеседника удивленно расширились. — От себя-то мне это сделать удавалось: первый раз, когда заболела чумой, вся моя семья умерла, а я поправилась; второй раз, когда меня жрали упыри, десять отборных мечников погибло, а я жива; а третий раз, когда с дамаюном встретилась. Я уверена, что мой двоюродный брат не пережил бы его удара, а мне хоть бы что — выжила.

— Тебе просто повезло, — убедительно покачал головой маг.

— Вы считаете, что держать в руках свои внутренности — это везение?! — зло прищурилась я. — Я могу то, что не могут другие! Могу быстро лечить себя, у меня есть магическая сила и желание стать магом-воином. Чем я хуже мальчишек?!! И перестаньте на меня колдовать, моя голова уже замерзла!!!

Под конец я уже ревела, но меня это не заботило.

— Госпожа Лацская, если вы будете кричать на приемную комиссию, вам не зачтут проходные баллы, — знакомый голос меня отрезвил, я не верила своим ушам.

— Магистр Керль, мы заняты, зайдите позже, — строгим тоном попросил председатель.

— Извините, Директор Оллис, но мое присутствие необходимо, — возразил тот, подходя ко мне. — Я — поручитель этой девочки.

Немая сцена достойная кисти великого художника.

— Вы спятили, магистр? Мы соболезнуем вашей утрате и скорбим вместе с вами по вашему сыну… Но вам не кажется, что это чересчур?

По его сыну? Вот почему он не приехал, он хоронил сына. Ну не дура ли я?!!

— Спасибо за сочувствие, — ледяным тоном ответил магистр, — но я совершенно серьезен.

— Магистр Керль, вы хорошо подумали? — заговорил мужчина у фикуса.

— Да, Великий, — почтительно поклонился Керль, — у Иллии очень высокий показатель Тремена [2] , стадия Bi [3] началась через пятнадцать минут после ранения, довольно сильные магические задатки, в десять лет она, раненая, сумела телепортироваться, у нее хорошие физические показатели и… по-моему, у нее ментальные способности.

— Мы догадались о последнем, — улыбнулся Великий, а я, наконец, вспомнила, что это главный придворный маг моей тети Вифинии. — Магистр Лаурентий, вы сканировали ее?

Маг, с повязкой на глазах (они, что в перерывах в жмурки играют, а этому забыли сказать, что он уже не водит?!), смущенно кивнул: