Книга Зверь в отражении. Трилогия в одном томе, страница 127 – Яна Поль

– Заклятие, попавшее в Эдгара зацепило и тебя… нас. Оно наверняка поразило бы ещё кого-нибудь, но ты вовремя разбил стекляшку. И бум! Ударная волна не успела разойтись.

– Что это было за заклятие?

– Сила, вырывающая душу. Прямой экспресс в Ад! На таких как мы действует безотказно. В ваше время о подобной магии и не слышали.

– Откуда она у Исидоры?

– Сам как думаешь?

Демиург! Можно было сразу догадаться.

– А Эдгар?

– Мертв. Его дух слаб, чтобы выжить в этом месте.

Я выдохнул и опустился на поваленный ствол, сжал голову руками. Фенрир молча остался стоять в стороне.

– Постой, раз мы здесь, то…

– Я больше не в твоей голове, можешь расслабиться. Нас вообще больше не существует. Если только твои друзья и Кхалесса что-нибудь не придумают.

Наверное, его слова должны были зацепить меня, подбить хоть на какие-то действия. Но я просто опустил руки, глядя вдаль, где полоса невзрачного скорбного неба соединялась с мертвой землей.

Я ведь бывал на грани смерти и знаю, каково это пребывать в агонии. Странное дело, боли не было, как и страха. Вообще ничего. Пустота внутри. Хотелось закрыть глаза и раствориться в ней, забыть обо всем. Так заманчиво. Покой. Нет жажды, нет голода, только привкус тлена во рту.

– Эй, не поддавайся! – тяжелая рука опустилась мне на плечо. – Это место способно сломить и тогда ты точно останешься здесь навсегда.

– Я думал, что души здесь не пересекаются.

Вернее, я знал об этом от него. Фенрир часто размышлял о своем заточении. Чистилище наказывает самым безжалостным образом. Ты остаешься один! Он, Кхалесса и Демиург – каждый из них прошел через свой собственный ад. Не знаю, как последние двое справились, но Фенрир боролся каждый миг, верил, что однажды он выберется отсюда. Стоило поучиться у него и гнать прочь навязчивые мысли о лживом покое.

– Мы с тобой были связаны, не забывай.

Забудешь о таком!

Я поднялся, сбрасывая последние остатки помутнения. Фенрир одобрительно кивнул. Не оставляло чувство, что он знает о чём я думаю, читает меня, как раскрытую книгу. Впрочем, это вполне могли оказаться обрывки нашей треклятой связи.

– Не дай себя обмануть. Слушай и смотри внимательно!

Все изменилось, как по щелчку. Безжизненная пустыня растаяла, растекаясь по пустоте осколком льда у открытого пламени. Нас обступили непроходимые кустарники, а чуть дальше раскинулся лес. Непроглядная темная чаща. Скрюченные высохшие ветви переплетались между собой, а среди них мигали глаза-угольки неведомых тварей.

Я выдохнул, и облако пара медленно растаяло в воздухе. Похолодало. Что-то зашевелилось в кустах совсем рядом с нами. Благодаря воспоминаниям Фенрира я был готов к тому, что увижу и все равно сделалось не по себе, к горлу подступил скользкий ком отвращения.

Мертвенно-бледные, безглазые и безносые, с черной раззявленной пастью, они поднимались и тянули к нам костлявые руки, покрытые плесенью и липкой землей. Обреченные на существование среди этих заброшенных кущ. Из их перекошенных ртов вырывались протяжные стоны, переходящие в завывания.

– Что это за твари?

Такие уродины не снились даже заядлым любителям ужастиков.

– Жители других миров, наверное… – он равнодушно пожал плечами. – Это место – вселенская помойка.

– И сколько их – других миров?

– Множество, – и повернувшись, добавил: – Пойдем.

Лес остался позади, но смрадное поле, усеянное полуожившими умертвиями, не кончалось. Я старался не отставать от своего спутника, который молча шагал впереди. Не знаю, сколько мы шли, время здесь не имело власти. В Энгаре царствовали свои, неподвластные простому уму законы.

Другие миры. Переходы. От всего этого голова пухла. Мысли разбегались, но все равно возвращались к одному. Дом. Что там сейчас происходит? Знают ли Марилли и остальные, что случилось? Должен же быть способ достучаться до них! Ведь Древнему как-то удалось пробраться в сон Мари!

Я сжал кулаки, остановился с твердым намерением вытрясти из Фенрира всё, что ему удалось от меня утаить, но так и замер. Поле исчезло и прямо перед нами возникло озеро, подернутое коркой льда. Под ногами захрустел острый щебень. Стало намного холоднее. Я осмотрелся и заметил что мы тут не одни.

Спиной к нам стояла высокая фигура в черном платье. Длинные темные кудри трепал ветер. Сорвавшиеся сильные порывы принесли с собой колючие снежинки и запах лаванды. Насыщенный и такой до боли знакомый, что защемило в груди.

Елена?

Стоило мне сделать шаг, как она повернулась, и я увидел одно из тех страшных созданий с отвисшей челюстью. Оно ринулось вперед, а затем резко взмыло вверх, темный балахон хлопал по воздуху. Непонятная тварь завопила похлеще сирены и обратилась в густой черный туман. Я отшатнулся, закрываясь руками, и едва не столкнулся с Фенриром.

Тьма проклятущая!

– Не поддавайся, – напомнил он.

Я подавил желание огрызнуться в ответ.

– Она ведь тоже здесь?

– Не знаю, – просто ответил Фенрир, и как мне показалось с грустью. Точно показалось.

Окружающая пустота снова преобразилась. Только на этот раз, как-то иначе. Подобно жидкой масляной краске, расползавшейся по зеркальной водной глади, мимо проносились расплывчатые картины знакомых мне мест. Узкие улочки Бейоглу³⁷, высокие дома с отсыревшей штукатуркой и причудливо протянутыми от одного балкона к другому виноградными лозами. Мощеные серым камнем тропинки, которые извиваясь, уходили к самому Золотому Рогу. Мимо суетились полупрозрачные тени торговцев и прохожих, наряженных в алые фески³⁸.

Это был Стамбул из моих воспоминаний. Я хорошо помнил те дни. Мы прибыли сюда с королем Кираном по особому приглашению отца Виктора Братто. До рождения Лайнела оставалось ещё несколько лет.

– И это тоже мираж?

– Таких мультиков я тут прежде не видел.

– Пойдем, – теперь настал мой черед быть проводником.

Каких-то двести шагов до Топканы. Всего-то и надо было выйти на площадь перед Голубой Мечетью, затем налево и прямо, немного в гору, до первых ворот. Высоких массивных, призванных в случае чего исполнить роль крепостной стены. Рядом с ними журчал родник с питьевой водой. Мы прошли через тяжелые дубовые двери, тисненые чугунным орнаментом, и вышли в благоухающий розовый сад, где цветущие бутоны защищали от солнца раскидистые кроны чинар. Отсюда открывался превосходный вид на лазурные воды Босфора.

Пока я шел по изученному маршруту, не переставал думать о том, что ждет в конце пути. В груди тлел одинокий фитиль надежды. Мираж… или что бы это ни было, возникло сразу после того как я подумал о провидице.