Книга Звезда хаоса, страница 53 – Юлия Трунина

— В каком смысле?…

— В любовном. Ой, да не смотри ты так!.. А то ты не догадалась об этом раньше!

— Они были любовниками, — отстраненным тоном сказала я.

Эльф кивнул.

— Ты бы видела комнату во дворце, где хранится ее портрет, настоящий алтарь, когда был маленький случайно забрел туда. Потом стал расспрашивать, узнавать, догадываться… А теперь представь мое удивление, когда две недели назад девушка с портрета вдруг приехала на стрельбища.

— Да, а я все понять не могла, почему на меня ваш придворный маг косился, и ты так вытаращился. Парни подсмеивались, говорили: «Перед тобой даже эльфы не устояли». А как твой дед все это объяснил?

— Кому?! К тому моменту, он уже был вдовец, а объяснять, что-то дочерям или придворным посчитал ненужным. Кстати, он до сих пор так считает.

Тут я припомнила свой последний разговор с королем Шеолмином.

— А он, случайно, не поэтому интересовался ушами моего прадеда, что считал его своим… сыном?

— Почему «считал»? До сих пор считает, что Эсфирь скрыла правду о рождении ребенка.

— Полный бред!!! Если к Искандеру можно было придраться по поводу расы, то мои бабушка и тетя никак не тянут на четвертьэльфиек. А средняя сестра София?… Хоть она и умерла до моего рождения, но на портретах-то я ее видела: низкорослая, смуглая пышечка — ничего эльфийского. Они — люди, это я тебе могу точно сказать.

— Это женщина всегда может точно сказать, что дети ее, а мужчина…

— Но-но, не надо оскорблять мою прабабушку, — нахмурилась я. — Эта первая жена Искандера была сукой… Цецилия же была женщиной честной и по уши влюбленной в мужа. Бабуля говорит, что ее мать разве что ноги отцу не целовала. Так что не надо глупостей, моим прадедом был Искандер. Он, кстати, и умер в семьдесят шесть, а если бы был полуэльфом жил бы до двухсот.

— Умер-то он по другой причине, а не от старости, — язвительно вставил принц.

— А это не важно! — с нажимом сказала я. — Просто старая рана.

— Цианидная…

— И у вас покушения на королей были.

— Конечно, мой дед лично два пережил… И оба раза от людей.

— Да знаю я, что наши расы никогда особенно друг друга не любили. В лицо улыбаются, а за глаза оплевывают. И всегда так было… И какой бес потянул прабабку к эльфу?! Как такое могло случиться?!

Принц резко повернулся ко мне и с раздражением в голосе заметил:

— Если ты считаешь нас не достойными внимания, это еще не значит, что и остальные человеческие женщины отвергают эльфов.

— Оссолоэт, ты предполагаешь, что я так холодна и язвительна с вами, потому что вы — эльфы?

— Допускаю такую мысль.

Я прислонилась спиной к постаменту и сделала глубокий вздох.

— Скажи, а ответить просто «да» или «ну» или «допустим» ты не мог?

— А с чего это ты решила придраться к словам?

— Проще надо быть, откровеннее… Нет, не в словах, от вас такого не дождешься, а хотя бы в поведении, в мимике, в жестах. Рад за друга так подойди, протяни ему руку, улыбнись. Встретил брата, сестру, своего ребенка подойди, обними — это же твоя семья, зачем стесняться нежности? Нравится девушка — ухаживай за ней, дари внимание, флиртуй, бес вас возьми, а не стой как соленой столб! Вот что мне в вас не нравится — ваше лицемерие! Поэтому, мне так симпатична Лисса, она открыта, естественна, чересчур наивна, но с ней легко общаться… с ней хочется общаться. А от вас хочется бежать, потому что через пять минут общения во рту кисло становится.

— Иллия, нельзя же осуждать нас за то, что наше воспитание отличается от человеческого. У вас одно мироощущение у нас другое, следовательно, поведение иное. А если ты действительно хочешь увидеть нас во всей красе, то оставайся на Ночь феникса, осталось-то каких-то пару-тройку дней подождать.

— Что за Ночь феникса?

— Это наш национальный праздник, — с хитрой улыбкой ответил тот. — Ты же знаешь, что гербом Бэл'Лиона является феникс. В середине цветовца у этих птиц брачный период, самки взлетают в небо и своим ярким оперением стараются привлечь самцов, особенно красиво это смотрится ночью. В Ночь феникса мы не используем гламур, косметику, драгоценности, только яркие наряды и цветы… И каждый делает то, что хочет! Примерно половина младенцев за год бывают зачаты именно в эту ночь.

— Весело!.. — согласилась я.

— А то! Оставайся, хоть мы и не приглашаем к себе иные расы в этот день, но для тебя сделаем исключение.

Я с подозрением на него покосилась.

— Это ты мне так хочешь сказать, что нужно еще у вас задержаться?

— Нет, — с жесткой интонацией ответил Оссолоэт, — Я думаю, что сегодня мы все закончим.

— То есть? — вытаращила я глаза. — Поймаете Пророка?!

Он молчал загадочно улыбаясь.

— Скоро все узнаешь.

От тропинки послышались шаги, я повернула голову и увидела Эрвиана. После вчерашнего разговора он, конечно, не воспылал ко мне братской любовью, но и на злобные взгляды я уже не натыкалась.

— Слушаю тебя, Эрвиан, — сказал принц.

Пришедший эльф поклонился, окинув нас недоуменным взглядом, и доложил:

— Ваше Высочество, предатели обезврежены, но отказываются говорить. Прикажите послать за Виссаном?

— Зачем? — пожал он плечами. — У него итак полно работы. У нас же есть еще один вариант, — и посмотрел на меня. — Иллия, у тебя нет желания поработать по специальности?

Я сделала вид, что обдумываю предложение.

— А какая оплата?

— Натурой возьмешь?

— Чьей?

— Ну, можно его, — принц кивнул на Эрвиана. Бедный эльф побелел, потом покраснел, затем позеленел и, сменив еще два раза окрас остановился на сером.

— А огласите весь список, пожалуйста, — попросила я.

— Ты лучше его сама напиши, потом сочтемся.

— А как же аванс?!.. — «возмутилась» я.

— Эрвиан, дама требует аванса, — «сочувственно» развел руками принц.

— Ваш… Ваше… — заикаясь, попытался сказать что-то Эрвиан.

— Думаешь, она ждет моего аванса?! — «удивился» Оссолоэт. — Дороговато… А скольких допрашивать надо?

Помощник продолжал хлопать глазами, но, заметив, наконец, как дергаются в еле скрываемой улыбке губы сюзерена, облегченно вздохнул и бросил на меня убийственный взгляд.

— Четверых, — ответил он.

— Иллия, а у «внушителей» какая такса?

— Допрос: от двухсот пятидесяти до четырехсот пятидесяти никсов, смотря по ситуации.

Оссолоэт задумался, видать, решая, во сколько себя оценить, а потом кивнул: