Книга Дочь костяных осколков, страница 13 – Андреа Стюарт

Фалу взялась за перила и замерла на месте. Что-то было не так. Ей следовало почуять это раньше, но она была слишком увлечена своими мыслями. Из квартиры наверху не доносилось ни звука. И еще дверь… Она должна быть закрыта, а сейчас приоткрыта.

Фалу взялась за рукоять меча и позвала:

– Ранами?

Никто не ответил, тогда она окликнула торговца:

– Дядюшка, ты видел Ранами сегодня утром?

– Я сегодня ее весь день не видел, сай, – отозвался торговец.

К этому времени Ранами обычно уже успевала сходить расставить краболовки, к тому же перед уходом она любила купить в лавке пару паровых булочек. У Фалу чаще забилось сердце и онемели губы. Не отпуская рукояти меча, она преодолела последние ступеньки лестницы и вошла в квартиру.

Фалу еще надеялась, что застанет Ранами дома, та вздрогнет, увидев ее, и спросит, что она здесь делает. Занавески были задернуты. Фалу вытащила меч из ножен, но к этому моменту ее глаза уже привыкли к полумраку и она увидела, что в комнате никого нет.

Ранами была хорошей хозяйкой, и в ее жилище всегда царил идеальный порядок. Теперь там был полный бардак – простыни сорваны со спальных подушек, из шкафа выброшены все вещи, стулья перевернуты. Ранами чуть ли не умоляла ее почитать книги по этике и философии, теперь они были разбросаны по всему полу. У Фалу застучало в висках. Нельзя быть такой упертой. Не следовало тянуть, надо было как можно скорее вернуться и попросить прощения. Вообще не следовало оставлять Ранами.

Кому вдруг захотелось устроить такое? Ранами торговала книгами и жила очень скромно. И где она сейчас?

Фалу вложила меч в ножны и подняла с пола платье. То самое, в котором была Ранами в день их первой встречи. Золотистая, цвета куркумы, ткань оттеняла ее смуглую кожу и черные волосы.

– Ранами? – снова позвала Фалу и услышала нотки отчаяния в собственном голосе.

Не верилось, что это происходит на самом деле. Казалось, она шагнула в зазеркалье, и если хорошенько постарается, то сможет шагнуть обратно в свой мир. Фалу крепко зажмурилась и открыла глаза. Она стояла все в той же темной комнате, но в этот раз увидела на столе кусок пергамента.

Фалу широким шагом подошла к столу. У нее под ногами скрипели половицы. Она схватила пергамент. Чтобы прочитать то, что на нем было написано, пришлось отодвинуть занавеску. «Если хочешь снова увидеть Ранами, приходи к руинам Аланги у дороги из города».

Маила, остров на краю Империи

Сэнд взбиралась по манговому дереву. Она уже собрала почти полную сумку плодов, но, чтобы вернуться в деревню, надо было сорвать еще два. Поэтому Сэнд и забиралась все выше и выше. У нее сбилось дыхание, руки и ноги начали ныть от напряжения. Она всегда возвращалась в деревню только с полной сумкой. Все так делали. Кто не собирал полную сумку, тот не возвращался. Сэнд видела одного такого – его звали Вэйвс ^[3]: он ловил рыбу, забрасывал сеть в море, пока не поднялся прилив, и тогда он упал со своего насеста в воду. И его не стало. Разбился об окружавшие Маилу скалы. Такое иногда случалось. Когда-нибудь такое могло случиться и с ней. Эта мысль не пробудила в Сэнд никаких чувств – ее сердце было серым и холодным, как туманное утро.

Но сейчас она увидела среди ветвей наверху два манго: они выглядывали из-за листьев, словно стыдливые куртизанки. Сэнд на ощупь нашла место, куда поставить ногу, попробовала, не соскользнет ли, и полезла дальше. Ветка прогнулась под ее весом, но выдержала. Первое манго было над головой и немного за спиной. Надо было развернуться и потянуться к нему слабой рукой, той, на которой не хватало двух пальцев.

Сэнд коснулась манго кончиками пальцев и попробовала притянуть его к себе. Вторая рука напряглась, ладонь стала влажной от пота.

Остальные, наверное, уже выполнили поставленные задачи и вернулись в деревню. Сэнд задержала дыхание и оглядела крону дерева в поисках более легкой цели. Ничего.

Она – Сэнд и всегда возвращается с полной сумкой. Отступать нельзя.

Сэнд крепче ухватилась за ветку и снова потянулась за манго. В этот раз ей удалось взять его за нижнюю часть. Она попыталась сорвать плод. Он выскользнул из пальцев, а Сэнд соскользнула в воспоминания.

…Она прикасалась не к манго. Это была занавеска из грубого льна. Она отодвинула занавеску. На ее руке были все пальцы. Серебряный солнечный свет упал ей на лицо и согрел щеку. Она заморгала и увидела зеленые черепичные крыши окутанного золотистым туманом дворца, а за ним остроконечные вершины гор, которые напоминали ладони, полные драгоценных камней. В груди закружил вихрь эмоций – смятение, изумление, страх. Не в силах совладать с ними, она отпустила занавеску и отодвинулась в темноту паланкина…

Нет, она – Сэнд. Она – Сэнд, и она собирает манго. Она никогда не видела этого места из воспоминаний. Но она все еще чувствовала запах сандалового дерева и сырость утреннего тумана в воздухе. Руки ныли от боли.

А потом ладонь соскользнула с ветки.

Сэнд взмахнула руками, и мир замедлился. Она ударилась рукой о ствол за спиной, но не смогла ни за что ухватиться. Нога сорвалась из развилки между ветками. Она падала. Ветки хлестали, голова запрокинулась и тут же снова поднялась, перед глазами все поплыло. Тело фиксировало каждый удар, но как место, которое станет болеть позже.

Земля. Удар о землю причинит настоящую боль.

Земля поддалась, но совсем чуть-чуть. Из легких вышибло воздух. Сэнд открыла рот, чтобы сделать вдох, но облегчения это не принесло, она закашлялась и срыгнула. Кружилась голова, Сэнд хватала ртом воздух, руки у нее были все в крови. Места, которые сначала онемели от ударов о ветки, теперь пронзала острая боль. Сэнд перевернулась на бок и медленно села. Каждое движение отдавалось новой болью. Она была жива, но эта мысль ее не радовала. На ладони был глубокий порез, Сэнд надавила на него, чтобы осмотреть, и зашипела от боли. Ветка рассекла кожу, были видны тонкий слой жира и мышцы.

Такую рану придется зашивать.

Эта мысль, как картинка из воспоминаний, тоже принадлежала не ей.

Мир кружился и двигался одновременно с ее взглядом. Ничего не поделаешь, надо встать и возвращаться в деревню. Тэтч ^[4] зашьет ей рану. Туника надорвалась, Сэнд отодрала от нее полоску, чтобы перевязать ладонь.

Когда Сэнд наконец смогла встать на ноги, земля покачивалась… Как будто она была в лодке – в лодке, которая доставила ее сюда. Которая доставила сюда их всех.

Нет. Не было никакой лодки. Или была? Сэнд не была уверена в собственных мыслях и в том, кто она.